Миниатюры и не только. Алексей Жемчужников
не зевать
Филимон на бок повернулся. Храпит, посуда звенит.
– Филимон, выйди вон.
– Почему это?
– В ушах от тебя звенит.
Филимон встает, натягивает штаны, папиросу закуривает.
Хочет Люсю потискать.
– Руки!
– А вон выйти – куда?
– А вон туда, в дверь. На базар пойди, картохи принеси.
Филимон – каланча двухметровая – на базар идет.
Шаг – километр, другой – километр.
На базаре народ плечами толкается.
– Филимон, яблок возьми!
– Филимон, капустка!
– Филимон, огурчиков хошь?
– Не. Не хочу. Мне б картохи
– Жареной? Пареной? С сальцой?
– С сальцой давай.
Взял Филимон котелок картохи с сальцой.
– Филимон, капустка!
– Давай!
– Филимон, огурчики!
– Давай!
– Филимон! Грибочки, курочка, колбаска
– А «свойская» есть?
– А то!
– Все давай! А серьги с жемчугами есть?
– Все есть!
– Давай!
Шаг – километр. Другой – километр.
Филимон котелок с картохой на стол ставит.
Огурчиками, грибочками, колбаской, курочкой скатерку украшает.
«Свойскую» – в центр всей композиции.
– Люсь, полюбуйся!
– Хм.
Филимон серьги с жемчугами жене протягивает.
– Тебе.
Люся серьги примеряет, к Филимону прижимается. Жемчуга что две луны в розовых ушках.
– Не проживешь ведь без меня.
– Не проживу.
Семечки
Спотыкается Ефим, спешит, вприпрыжку идет.
– Эй, Ефим, куда спешишь?
– Спешу куда надо.
Приспешил куда надо Ефим.
– За чем очередь? Что дают?
– Семечки. Каленые и соленые.
– Насыпь сто горстей каленых
– Куда тебе столько?
– В правый карман сыпь! Теперь сто горстей соленых.
– А этих куда столько?
– Этих в левый карман сыпь, не жалей.
Идет Ефим семечки лузгает, шелуху с бороды пятерней снимает.
Солнце яркое, небо синее, дорога пыльная.
Припылил Ефим домой, жену зовет:
– Жена! Ау!
Жена у печи, индюка варит.
– Ау, Ефимушка, что гостям купил?
– Семечек двести горстей для гостей!
– Куда столько?
– В гостей уйдет! Когда еще индюк сварится.
Глянь, жена, дорога пылит – знать гости идут.
Кидай скатерть на стол!
На пороге – Маша с Яшей, Коля с Полей, Вася с Олей.
– Не ждали?!
– Просим, просим. Как не ждали! Проходите, полузгаем.
Индюк варится, гости семечки лузгают.
Час лузгают, два лузгают. На третий час у Яши, Коли и Васи в горле запершило
Ефим – в подпол за наливочкой, глотку смочить.
Гости глотку смачивают, Ефим радуется, жена у печи индюка варит.
Маша, Поля, Оля песню затянули. Яша, Коля, Вася больше наливочкой интересуются.
К ночи индюк сварился. Гости от пуза наелись, наливочки напились и на лавки повалились.
Дрыхнут без задних ног.
И напрасно.
Не тот Ефим человек, которому верить можно. И жена его не та.
Ефим с женой поснимали с гостей, перстни, бусы, шелка, кошельки и деру дали.
Хорошо, что в живых оставили Машу с Яшей, Колю с Полей да Васю с Олей.
Приглянулись они Ефиму в городе. Думал – иностранцы.
Поговорил – туземцы, богатенькие. В гости позвал – все как обычно у Ефима.
Был Ефим, стал Аким.
Спотыкается Аким, спешит, вприпрыжку идет.
– Эй, Аким, куда спешишь?
– Спешу куда надо.
Приспешил куда надо Аким.
– За чем очередь? Что дают?
– Семечки. Каленые и соленые.
– Насыпь сто горстей каленых
Вот и попался Аким на семечках. Ждали его.
Дедуля-бабуля
Бабкин дед из грядки морковку дергает.
Толстую – направо, тонкую – налево.
– Дед, а дед! Ты делом лучше займись.
– А чего делать-то?
– Петуха поймай. Курятинки захотелось.
Дед