В жизни не каждого теннисиста. Артем Романович Наумчик
зря я принял вас на эту вакансию. Вас уже дети бояться, когда вы их зовете, – размышлял Антонио.
– Вы, должно быть забыли, запамятовали, директор, что же я могу сделать для вас взамен на эту вакансию, – сказала Дебора и провела своими давно не стриженных ногтями по груди директора, ведя пальцы чуть ли не до самого торса.
– Я очень надеюсь на ваше удовлетворительное содействие, в особенности с детьми, – вздохнул директор.
Мне хотелось бежать со всех ног в тот момент, когда мое детское чувство среагировало, поддаваясь только эмоциям. Мне было страшно осознавать то, что они могли сделать с моим лучшим другом Дэвидом. Благо он оставался в нашей общей комнате, дожидаясь меня. Он тоже был напуган. Признавшись, он рассказал, как я его таким образом подставил, ведь все подумали на него. Но вот странно то, что Дэвид является моим лучшим другом и он в итоге мне ничего не рассказал, что именно с ним сделали. Когда я вошел, он сидел, сжавшись в углу под одеялом своей кровати и дрожал.
В тот вечер мы, не выходя из комнаты, просидели без дела, смотря, в прямом смысле, просто в белую стенку, что уже давно пора бы оштукатурить.
Глава вторая. Меркантильная власть.
Утром первого июня всех созвали на первую ознакомительную тренировку. Выходя из здания, все сироты начали ломиться и толкаться, из-за чего образовалась толпа. Вахтерша Кэролайн была в ярости из-за раздражающих ее детей, что толпились, выходя из спален интерната. По дороге к теннисному корту Дэвид постоянно интересовался у меня о теннисе, хоть я сам не имел никакого представления о этом виде спорта. Он прыгал от счастья, думая, что все будут играть в популярный вид спорта.
На открытии корта присутствовал мэр, директор и, конечно же, Дебора. Принудительно наш новый тренер выстроил нас в линию, чтобы показать масштабы количества обучающихся.
Мэр города, Мотис Кемерсон, был одет в деловой костюм. Хоть сам он низкого роста и полноват, его наградили редкими короткими курчавыми волосами темно-русого цвета. А его узкие, заурядно-приветливые глаза, желающие чего-то стоящего от данного открытия, с растерянным взглядом смотрели на нас – сирот. Узкое круглое лицо украшал его чуткий нос. И маленькие губы, нервно покусывая которые, виднелись издалека. Ведь власть в этом городе была беспорядочной, а мэр боялся губернатора – своего вечного начальства. Страх появлялся из-за вечного трепетного желания уволить Мотисса, а лишение поста власти для него могло обернуться полным провалом жизни. Именно мэр разрешил директору Антонио Ховарду сделать на деньги государства такую идею с теннисным кортом. Поэтому Мотис очень надеялся, что он не зря давал разрешение на данную деятельность. И, когда все дети, включая меня, строились в линию на корте, Мотис Кемерсон подошел к Деборе, чтобы узнать с каким намерением она будет тренировать нас.
– Очень надеюсь, что вы отнесетесь к своему делу ответственно, – сказал Мотис.
– Уж, не поверите, насколько… – усмехнулась Дебора.
Мэр захохотал вместе с ней, смотря в ее жестокие глаза.
– У