Гастроли Жигана. Сергей Зверев
которая еще не успела свои пистолеты поднять. Выпалил из своего автомата не целясь, только для того, чтобы охранники подольше голов не поднимали, и мимо «Мерседеса» – ходу в сторону Спиридоновки... До меня дошло, что охранники не знают, кто из нас пытался Гусева убить, – я или тот хмырь, который мимо них с автоматом пробежал. И погонится охрана за тем, кто ближе к ним окажется. К тому же я видел, как Гусев упал. Возможно, конечно, что он не ранен даже. Но в тот-то момент я этого не знал... Словом, я понял, что надо разворачивать оглобли на сто восемьдесят градусов и включать форсаж.
Макеев взял рюмку и опрокинул в рот. Панфилов поморщился.
– Ты коньяк как неразбавленный спирт пьешь, ей-богу! – возмутился он. – Хоть и польский, но требует к себе хотя бы небольшого уважения. Его надо медленно пить... Ну, по крайней мере, – спокойно, а не заливать в рот, как компот.
Макеев досадливо отмахнулся от его наставлений по этикету.
– Я и рванул оттуда на полном газу, – закончил он свой рассказ. – Беспокоился только, пока сюда добирался, не приключилось ли там с тобой каких-то непредвиденных обстоятельств, – ситуация-то все же нештатная, так сказать. Он же на тебя словно заяц из кустов выскочил.
– Что ж такого, что заяц! – возразил Константин. – Брали мы и зайцев, не особенно трудное это дело... Не волнуйся, я попал всего один раз, но этого оказалось достаточно. Правда, в лицо его теперь опознать невозможно, ну, это не проблема, опознают по отпечаткам пальцев. Он наверняка должен быть в их картотеке.
Константин налил еще коньяка и поднял свою рюмку.
– Я предлагаю выпить за нашего следующего, – сказал он, и поскольку Макеев молча пожал плечами в ответ, добавил: – Я еще не знаю его имени, но уже пью за него. От своей смерти он теперь уйти не сможет, потому что мы с тобой ей поможем. Это уже трое на одного – ему не устоять. А я... Я сейчас попробую представить, кого мы ликвидируем следующим...
Константин закрыл глаза и откинулся на спинку стула.
Он сидел так около трех минут, потом резко открыл глаза и сам весь встрепенулся.
Панфилов уже точно знал, кто станет их следующим объектом.
Глава 3
– Нам с тобой что нужно? – спрашивал Панфилов Макеева на следующее утро, когда оба, проспавшись, вновь вернулись к единственной занимающей теперь их умы теме. – Нам нужен шум вокруг нашей акции. Причем, любой шум. Нам-то с тобой, собственно, без разницы, где переполох случится, в криминальных кругах или в официальных, так сказать, верно? Лишь бы о наших делах все заговорили, рекламу нам создали. Иначе у нас ничего не выйдет. В идеале каждая наша ликвидация должна тут же становиться известна всей Москве, верно?
– Ну, верно, – кивнул хмурый Макеев, страдающий нестерпимой головной болью, но наотрез отказавшийся от предложения Панфилова руководствоваться гомеопатическим девизом «подобное лечится подобным» и применить в качестве лекарства тот же самый французский коньяк «Лагранж» польского производства.
Отказавшийся