Потеряшка. Дикие земли Лаори. Алексей Михайлович Мазуров
на улице, да еще и без возможности помыться, это показалось просто райским местом. По крайней мере из душа я не вылезал около часа, а Дван так вообще зависал в нем часа три. Как я его понимаю. Импло было полегче, но он тоже отдал должное как душу, так и чистой постели, растянувшись и уснув на ней сразу же, как только вылез из душа. Потом нам принесли еду. Нет, не так – ЕДУ! Друг-лаори даже не проснулся, а мы с Дваном обожрались как поросята, набив животы под завязку, отставив в сторону долю Импло, чтобы, увлекшись не сожрать и ее. Но так с другом мы поступить все равно не смогли бы, но, когда ты голоден, уж лучше подстраховаться. Я даже не помню, что там было. Еда, и этим все сказано. Потом мы также разбрелись по своим комнатам и уснули. Импло выбрал себе центральную комнату, в ней же был и вход в камеру, я расположился в левой комнате, альт в правой. Через пару минут стоял такой храп, что мне, кажется, стены тряслись. Я его услышал, так как уснул на пару минут позже Двана, а лаори уже дрых минут как тридцать, и тоже выдавал такие рулады, что мама не горюй.
Потянулись дни, одинаковые как школьная форма в СССР. Каждое утро к нам приходили учителя, две старушки лаори, и учили меня и Двана, он, по его собственному признанию, не достаточно хорошо, как ему хотелось бы, знал язык лаори, языкам. Учительниц звали Айна что-то там и Они что-то там, не запомнил, а потом стыдно было переспрашивать. Они были очень добры к нам, но в тоже время требовательны, и когда я или Дван плохо усваивали материал очень злились, и смешно так ругались на нас, а через неделю, осмелев даже лупили по головам чем-то в виде указок. Ни я, ни Дван не могли обижаться на них, а уж тем более как-то им навредить, мы оба сразу же прониклись к ним как уважением, так и просто к как, ну не знаю, как к бабушкам, что ли, и поэтому легко сносили их наказания. Да и наказаниями то их не назовешь, скорее заботой. Учительница Они мне напоминала мою первую школьную учительницу, Зинаиду Михайловну, которая была у меня в первых классах еще той, советской школы. Такая же одновременно строгая и добрая. Ну не прелесть ли!
Примерно через месяц, чуть больше, к нам зашла Айна, с каким-то лаори, вероятно слугой, тащившем целый ворох одежд, и потребовала привести себя в божеский вид и заодно приодеться. Уже чистых до хруста, и приодевшихся, она усадила нас за стол, строго настрого велев сидеть смирно, и удалилась. Я почувствовал себя ребенком, не шалите мол. Вот как у нее так получается? Трое здоровых мужиков, разных видов и с довольно сомнительными рожами, Дван и до плена выглядел как громила, я же после побоища в рабском загоне обзавелся парочкой не самых эстетичных шрамов на пол рожи, да и со своим ростом и телосложением не выглядел агнцем. Импло же по здешним меркам тоже особой красотой и кротостью не блистал. А слушаемся ее как нашкодившие мальчишки. Меня даже умилило. И не только меня. В камеру к нам сначала зашел с десяток до зубов вооруженных воинов, распределившись по камере и беря нас на прицел, а потом хохотавшая Ланда. Мы благовоспитанно встали.
– Видели бы вы свои рожи. Ну просто ученики первого семестра начальной школы, заливалась смехом принцесса.
Веселая