Череповец. Точка субъективности. Сергей Морвин
ответил парень.
– Кого?
– Соседей из 47-й.
– Откуда ты это знаешь? – продолжала Катя терпеливо в тоне воспитателя в детском саду.
– Я там бы-ыл, я все ви-идел. Монстр за-алез в окно и всех у-убил, а я у-убежал.
– Подожди, из 47-й? Там же Оля живет, сейчас я ей напишу, спрошу, – девушка достала из кармана телефон и принялась что-то печатать.
Тут я опять заметил резкие перемены в восприятии реальности у парня, из влюбленного спасителя он превратился в провинившегося ребенка, который пытался враньем избавиться от наказания. При этом он как будто даже не понимал значения всего произошедшего, будто сразу забывал все, что случалось с ним. А когда возникала новая ситуация, действовал импульсивно, максимально подстраиваясь под хаотичные обстоятельства. Он забыл, что он больше не человек, забыл, как страшен был монстр, забыл, что сожрал меня, а помнил лишь про то, что виноват перед Катей, и всеми силами пытался соврать так, чтобы она об этом не догадалась.
В этот момент я почувствовал, что уже способен самостоятельно рассуждать, а мое сознание вполне сформировано и независимо от сознания Игоря. Обдумав это странное поведение моего носителя, я наконец пришел к отрезвляющему своей простотой выводу, который расставил все на свои места. Игорь катастрофически глуп. Он глуп до такой степени, когда это уже выходит за рамки нормальности, и ему невозможно избежать снисходительного отношения со стороны всех вокруг. Глупость спасает его от осознания собственной убогости, но это как невидимая стена, смотришь, и вроде все нормально, а лбом все равно ударишься, и парень, очевидно, набил много шишек.
Тем временем Катя продолжала допрос:
– Так, Оля пока не отвечает. Объясни, а что ты вообще там делал у нее в квартире? Вы разве знакомы?
– Я при-ишел соли по-опросить, – немного помедлив, стыдливо ответил парень.
– Игорь, скажи честно, ты все это выдумал, чтобы со мной поговорить? – вдруг нежно и вкрадчиво спросила девушка.
Когда Катя это произнесла, парень так отреагировал на ее тон, будто под гипноз попал:
– Да, – послушно ответил он.
Девушка тяжело вздохнула и грустно добавила:
– Игорь, ты хороший, мы могли бы дружить, но ничего больше, хорошо?
– Хо-орошо, – смущенно и угрюмо сказал Игорь.
И вот тут возникает вопрос: а можно ли вообще винить его в чем-либо? Парень же ничего не понимает и редко что-то действительно контролирует. Ну, то есть да, он виноват в том, что совершил, но какое наказание он заслужил за это? Например, в судебной системе существует такая штука, как «состояние аффекта», которая приводит к смягчению наказания, так вот, насколько я могу судить, почти все, что делал Игорь, он делал в состоянии аффекта. Впрочем, оправдать то, что он сотворил с бедной девочкой, довольно сложно, там он просто повел себя как животное.
Пока я размышлял, Катя предложила попить чаю и вышла из комнаты. Игорь сидел с опущенной головой и, как всегда, ничего