Русская рулетка. Сергей Зверев
входную дверь и привалился спиной к стене прихожей. Из раны по насквозь промокшей штанине на рваный половик стекала кровь.
В дверном проеме единственной комнаты за спиной хозяйки стояла девочка лет тринадцати с насмерть перепуганным лицом. Дрожащими пальцами она теребила ситцевую ночную рубашку.
В квартире стоял стойкий запах браги, на который Клим поначалу не обратил внимания.
Зло глянув на хозяйку, он повесил на дверь цепочку и проговорил:
– Ну, че зенки вылупила? Не видишь – раненый я. Дай сесть.
Некрасивая тетка в грязном халате неопределенно махнула рукой в сторону комнаты.
– Там у нас.
– Есть еще кто-нибудь в хате?
– Нет, одни мы с дочкой.
Клим, сильно припадая на раненую ногу, прошел в комнату и с облегчением плюхнулся на разложенный, застеленный диван. Автомат положил стволом вперед рядом с собой.
Хозяйка квартиры и ее дочь неподвижно застыли в дверях.
Клим стащил с головы вязаную шапочку, вытер ею пот с побледневшего лица. Шумно потянув носом воздух, принюхался и подозрительно осмотрел квартиру с убогой обстановкой: колченогий стол, уставленный пустыми банками и бутылками, продавленное кресло, черно-белый телевизор на ножках в дальнем углу.
– Ты что тут, чимер гонишь? – обратился к хозяйке. – Чего брагой воняет?
Хозяйка развела руками.
– Надо же как-то жить. Незамужняя я...
– Водяра есть?
– Нет, только брага.
– Ну так чего ты стоймя стоишь? Давай сюда и бинт какой не забудь.
Хозяйка исчезла где-то на кухне. Девочке, которая по-прежнему стояла, неотрывно глядя на нежданного ночного гостя, Клим приказал:
– Сними мне ботинок, кровью заплыл.
Девочка нерешительно подошла к дивану, опустилась на колени, стала расшнуровывать ботинок.
– Дяденька, – неожиданно подняв голову, спросила она, – вы бандит?
– Не-а... Я – Жан-Поль Бельмондо, – зло рассмеялся Клим. – Ты давай, шевели клешнями и не боись, не трону.
Опустив глаза, девочка осторожно сняла окровавленный ботинок.
– Уй, бля... – ругнулся Клим, поморщившись от боли. – Ты это... вымой ботинок, поставь сушиться. Он мне еще сгодится.
Брезгливо морщась, девочка двумя пальцами взяла ботинок и вышла из комнаты.
Плотная штора на единственном окне скрывала происходившее во дворе, но, судя по шуму машин и крикам ментов, они были совсем рядом. Сейчас пройдутся с фонариками по кровавому следу, который Клим оставил за собой, вычислят хату и начнут ломиться. Это Климу никак не могло понравиться.
Он вынул из кармана куртки две «лимонки», положил рядом с автоматом.
В комнату наконец вошла хозяйка. В одной руке она держала бутылку с мутной желтоватой жидкостью, закрытую бумажной пробкой, в другой – длинный кусок белой тряпки.
– Все, что нашла... – словно оправдываясь, сказала она.
– Давай сюда, – прохрипел Клим, – и суку свою тащи. Станете дергаться – всех на хрен взорву, а будете сидеть тихо – не трону.
Он