Дневник из преисподней. Ирина Гордеева
приговором. Судя по дорожной сумке за плечами, Рэймонд собирался уйти! Не сказав ничего, не попрощавшись, тайком, словно мы обидели его, а не спасли жизнь.
– Принцесса Лиина… Я разбудил вас! – Он посмотрел на меня чуть виновато, а затем вошел вместе со мной в комнату.
Я снова влезла в постель, закутавшись в одеяло, а он сел на краю кровати смущенный и все еще виноватый.
– Почему ты уходишь? Не простившись с Мастером, со мной, с принцем Дэниэлем? – На какое-то мгновение, очень краткое, я вдруг подумала, насколько хорошо его знаю? Да и знаю ли вообще?
И когда он ответил, я совершенно отчетливо поняла, что почти не знаю его:
– Простите меня. Я ухожу, потому что мое присутствие здесь подвергает опасности вашу жизнь и жизни ваших друзей. Вы спасли меня, но Магистр никогда не забудет обо мне и не простит вас. Скорее всего, он уже пожалел о своем поступке! – Голос Рэймонда прозвучал негромко, но твердо, словно он принял окончательное решение.
Мне же казалось неправильным, что он покидает нас, а я даже не успела спросить его, почему милорд обращался с ним столь жестоко. Я и предположить не могла, что, возможно, Рэймонд обладает правом ничего не говорить и таким же правом оставить меня, не объясняя причин своего ухода.
Рэймонд появился в моей жизни совершенно неожиданно и его желание уйти, не оставив после себя воспоминаний, заслуживало, как минимум, моего внимания. Но я не понимала этого тогда, ибо видела, как затягиваются раны на его теле и возвращаются силы к его измученной душе. Рэймонд выздоравливал на моих глазах. Он боролся со смертью, и мое восприятие боли и борьбы за жизнь изменилось благодаря ему, как изменилось и мое к нему отношение.
Рэймонд был первым человеком, спасенным мною, и ему было отдано слишком много нежности и беспокойства, чтобы предать память о нем. И уже никто не мог стереть из моего сердца чувство ответственности за его жизнь и материнскую любовь, ибо именно Рэймонд растревожил во мне инстинкты, благодаря которым матери заботятся о слабых и беззащитных детенышах. Рэймонд стал не просто спасенным мною человеком, а человеком, которому я подарила жизнь, потому что в самые тяжкие ночи, готовая вот-вот прерваться, нить его жизни цеплялась за меня. И я звала его, уговаривая дышать…
Такой человек не мог уйти незамеченным и не оставить после себя память. И я сказала ему об этом. И еще я сказала, что у него всегда будет хотя бы один человек, которому он может доверять, и который всегда будет помнить о нем.
Он ничего не ответил мне, но я видела, что ему хотелось. И все же Рэй лишь с нежностью прикоснулся губами к моей щеке и продлил поцелуй дольше, чем позволяли приличия. Его губы были сухими и горячими, и я так и не смогла вернуть ему тот поцелуй…
Я больше никогда не видела его. Я даже не подозревала о том, какой след оставила в его душе.
Спустя много лет, когда Магистр чуть не погиб от его руки, мне доставили прощальное письмо Рэймонда, написанное в маленьком городке Вэллин, где группа заговорщиков