Бессердечный профессор. Рокси Нокс
взглядом с головы до ног и останавливается на моих губах, возвращая меня в реальность.
В горле пересохло, а сердце ушло в пятки. Сон-фантазия или фиг его знает, что это было – настолько яркое, что я натурально возбудилась, хоть беги и мокрое полотенце прикладывай между ног. Надеюсь, в этом зале никто не умеет читать мысли, иначе они будут обескуражены уровнем моей развращенности. Я и сама обескуражена…
Довожу до вашего сведения: я очень скромная, и со мной подобное впервые.
***
После конференции мы с профессором спускаемся в кафе. К счастью, он ни словом не обмолвился о моей выходке – про то, как меня сморило.
Заказывает себе минеральной воды и вишневое низкокалорийное пирожное. Я же ограничиваюсь кофе, аппетит куда-то пропал. Вот те раз, ведь всю конференцию мечтала о еде.
– Как Вам мой доклад? – интересуется Волгин.
– Не поняла ни слова, – честно признаюсь я.
– Так уж и ни слова? – сощуривается он. – Вроде говорил на нашем родном языке. Ааа, я и забыл, что Вы – энтомолог.
Подколка зачтена, профессор.
– Да, я энтомолог, – повторяю гордо, – и в физике я ничего не смыслю.
– Тогда напомните, пожалуйста, почему я выбрал ассистентом именно Вас? Мм?
Ха, мне тоже интересно! Наверное, потому что я красива и умна? И еще лучше всех трёх конкуренток. Все произошло настолько быстро, что я не успела продемонстрировать всё, чем владею в совершенстве: высокая скорость печати, умение клепать годные презентации в Поинте и приготовление вкусного кофе. Выбрал меня! Понял с первого взгляда, что я удачная кандидатура.
Если бы профессор потрудился узнать хоть что-то о претендентках, то узнал бы, что берет на работу даму, изучающую насекомых и трижды подумал: а надо ли ему это? А если бы он выяснил, кто мой отец, то и вовсе бы отругал себя за безалаберность.
Я ничего не отвечаю, только загадочно улыбаюсь.
Вечером Волгин просит занести к нему в номер несколько папок с документами. Надеваю красивое кружевное белье бежевого цвета и платье, такое, чтобы я смотрелась в нём дерзко. И хотя я поспорила на пальтишко, соблазнять его всё же не собираюсь.
Я боюсь.
Стучусь и прислушиваюсь, задерживаю дыхание – волнуюсь! Он распахивает дверь и протягивает руку. На нем рубашка с закатанными рукавами, на шее веревкой болтается ослабленный галстук. Едва сдерживаюсь, чтобы не ухватиться за его изнеженные пальцы и передаю ему папку.
– Спасибо, Алиса. Можете идти в свой номер и отдыхать. Завтра выезжаем в 4 утра.
– Максим Сергеевич, Вы хоть спать собираетесь или опять будете работать всю ночь? – от волнения накручиваю локон себе на палец.
– Благодарю за заботу, – сухо отвечает он, и между его бровями образуется ложбинка. – Для сна отвел 3 часа. Мне хватит.
– Может быть, Вам нужно погладить рубашку или брюки? – робко заглядываю в номер и вижу, что внутри царит образцовый порядок.
Тянет меня к нему, не знаю почему. И спор с девчонками