Функции памяти. Дарья Кузнецова
И тесное сплетение крон над головой, и рыхлый слой перегноя под ногами, и густой подлесок, занимающий весь доступный объём, – всё как на Земле. Зелёный и коричневый с вкраплениями других цветов – естественный, приятный глазу фон. А детали… Честно говоря, я слишком плохо знаю флору и фауну родной планеты, чтобы восхищаться или ужасаться различиями. Могу лишь наслаждаться видами.
Впрочем, одну особенность игнорировать не получалось: обилие радиосигналов, на приём которых была настроена сейчас шимка, чтобы понимать харров. Даже с её скудным диапазоном этих сигналов принималось столько, что я в итоге плюнула на взаимопонимание с аборигеном и отключила прибор, как мы делали и в прошлый раз. Словами Нидар общается, как-нибудь разберусь, а то чувство как посреди густонаселённого города – сплошные помехи. Интересно, каково было бы харрам с их чувствительностью где-нибудь в земном мегаполисе?
Первые шаги дались довольно легко, здесь лес оказался не очень густым. Я с удовольствием любовалась особенно приметными местными растениями – какие-то были знакомы по прошлому визиту, какие-то я видела впервые.
Например, вот эти яркие – от лимонно-жёлтого до морковно-оранжевого – воронки в мой рост, а то и выше, я хорошо запомнила. Они относились не к растениям и даже не к грибам, а к животным, причём трёхполым. Вот эти как раз являлись тем самым третьим полом, который «вынашивал» общее потомство, а двое других родителей, подвижных и больше похожих на зверей в нашем понимании, кормили и защищали своего третьего. Жили они небольшими группами поблизости от оседлых воронок.
Когда мы проходили мимо, пара стоящих на страже самцов приподнялась на задних лапах, провожая чужаков насторожёнными взглядами. Походили они на нечто среднее между тсором и оленем. Покрытые короткой бурой шёрсткой, с мощными задними ногами и более короткими и подвижными передними лапами, с красивыми оранжевыми венчиками на головах, в которые срослись длинные уши и нечто вроде рогов. Красота эта служила не только для привлечения внимания противоположного пола, но и вполне утилитарно, как антенна.
Потом деревья сблизились, дорогу заступил густой подлесок и паутинные переплетения лиан, тропу укрыл плотный зелёный сумрак. Продвижение замедлилось, харру пришлось налечь на трок, отвоёвывая буквально каждый шаг. Впрочем, не похоже было, будто его всерьёз утомляет такая работа.
В этой чаще тоже нашлось на что посмотреть, только здешнее «население» вызывало скорее благоговейный трепет и опасения, чем восторг. Ветра здесь не было, но всё равно листья то и дело дрожали, постоянно звучали шорохи, тихий хруст, крики и писк, на фоне которых хлёсткие удары трока терялись, – жизнь кипела и бурлила, заставляя напряжённо озираться. Нидар казался совершенно невозмутимым, и то обстоятельство, что он настороже, выдавали только беспокойные уши и нервный хвост.
Я шла на два шага позади, чтобы не отставать и не лезть под руку. На мгновение замерла, когда сбоку, по ощущениям совсем рядом, пронзительно закричало нечто, очень похожее