Требуется помощница, или Светлая против темного. Валерия Чернованова
уверенно продолжает: – Сонориной Флорес.
– Сонорина Флорес заболела, и вместо неё к вам направили меня.
Хорос скользит по мне взглядом, но в нём нет ни удивления, ни раздражения (за то, что осмелилась предстать пред его тёмными очами в столь неподобающем виде), ни интереса, который обычно вспыхивает в глазах тёмных при виде светлых. Вообще ничего.
Неужели это правда? То, что он помешан на своей фее, а других крылатых в упор не замечает.
В этом они с Ксанором очень не похожи.
– Что ж, пожалуйста. – Он жестом приглашает меня устраиваться по другую сторону стола и предупреждает: – У вас тридцать минут.
На этом месте мне хочется завопить: а-а-а! Не потому, что за спиной у высшего плывут, окутывая небо полупрозрачной пеленой, облака, напоминая, как мы (я и земля) непростительно далеки друг от друга. Сейчас меня волнует другое: за тридцать минут я не успею озвучить и половины вопросов, не то что расспросить его о выборах и личной жизни.
– Ладно, значит, ускоримся, – бормочу самой себе и, утонув в глубоком кресле, без лишних отступлений сразу перехожу к делу. – Ваши вклады в развитие нашего университета бесценны. Скажите, почему вы решили спонсировать именно наши проекты?
На лице у высшего, совершенно бесстрастном, как будто высеченном из камня, появляется некое подобие улыбки.
Удивительное зрелище, если честно.
– Я сам в нём учился и видел, как много потенциала в его студентах. В Амадо де Калво попадают лучшие из лучших. Моя задача помочь им раскрыть этот потенциал, чтобы в будущем они использовали его на благо Грассоры.
Что тут сказать, настоящий патриот. Как и полагается всякому политику.
К счастью, Хорос отвечает на вопросы чётко и быстро, будто заранее успел подготовиться. Хотя вряд ли у него есть время на подготовку. За свою жизнь он дал не одну и не две сотни интервью и, наверное, делает это на автомате, как если бы был синтаром.
Он и правда немного похож на робота. Красивого, к слову. А ещё он похож на Ксанора. Пусть у них разные матери, но в чертах лиц братьев есть много общего. Особенно глаза: серые, пронзительные, притягательно хищные.
Должно быть, отцовская порода.
Я записываю на сейт все его ответы и, войдя во вкус, задаю вопрос за вопросом, совершенно позабыв, на каком этаже мы находимся. Полчаса не проходят, а пролетают, но Хорос меня не прерывает. Ни взглядом, ни словом не намекает, что моё время вышло.
Какой-то неправильный он высший.
– Почти закончили. – Я извиняюще улыбаюсь и открываю рот, чтобы озвучить свой последний вопрос, про жизнь с феей (чего не сделаешь ради экзамена), когда дверь в кабинет распахивается и в него входит мрачный, если не сказать злой, брат номер два.
И мне снова хочется эмоционально пропеть «а-а-а», а потом куда-нибудь провалиться. И если первое я ещё могу себе позволить, хоть и не стоит, то второе в ближайшие минуты мне явно не светит.
Вжимаюсь в спинку кресла, отчаянно надеясь, что высший меня не заметит.
– Ты ещё не