Легионер. Книга третья. Вячеслав Каликинский
злому умыслу, но благодаря чрезмерному стремлению окружающих подхалимов услужить начальнику.
Доносительство и склочничество, характерные для российского чиновничества, на окраинном Сахалине, по глубочайшему убеждению Шаховского, были развиты до степеней чрезвычайных. И в первую очередь потому, что далекая окраина империи изначально была превращена в чиновный отстойник, собирающий на острове и неудачников, и просто бездарных, равнодушных к делу людей.
Разумеется, среди серой чиновной массы, не нашедшей себе достойного применения в центральной России, попадались порой людские «жемчужные зерна». Попадались – но очень быстро, как правило, оказывались в безжалостных жерновах зависти, злобы, стремления низвести всё выдающееся до скотского уровня. Миновать эти жернова можно было всего лишь двумя путями – либо стать такими, как все, либо уехать отсюда куда глаза глядят.
Откровенное «гуманничье» князя с только что попавшим на каторгу Ландсбергом чиновное общество Сахалина ему, разумеется, не простит. «И „первый камень” в меня бросит эта старая ведьма, моя свояченица Лидия Афанасьевна, ни дна ей ни покрышки, – мрачно размышлял князь. – Эта кикимора попытается всячески избежать отъезда на «Нижнем Новгороде», и для этого наверняка попытается найти сочувствие у общества. Непременно найдет заступников, которые начнут кампанию против домашнего «деспота»! Но даже если и смирится с изгнанием, то за несколько дней, что судно простоит на рейде под разгрузкой, непременно по дамочкам окрестным подолом засвистит – рассказывать новость о невиданном доселе вольничанье Шаховского. А там и мужья тюремных дам подхватят – новость про «потакание» арестанту гораздо пикантнее, нежели, скажем, недавняя тягомотная история с чужой курицей, приблудившейся ко двору поселкового священника».
Вспомнив про эту несчастную курицу, князь невольно поморщился, ибо и сам был в свое время невольно втянут в долгое и нудное «куриное дело». Дело-то было пустяшное, совсем зряшное, и могло быть порождено только отчаянной скукой сахалинских обывателей – а вот поди-ка! Ну не досчиталась бабенка своей курицы, пошла искать по посту. И обнаружила свою хохлатку во дворе у дьякона. И что, спрашивается, тут ужасного? Как поступит в подобной ситуации любой нормальный человек? Правильно: постучит к соседям и укажет на свою беглянку и случившееся недоразумение. Чиновница же вообразила, что священнослужитель дерзко похитил курицу! Позвав на подмогу мужа, она ворвалась в чужой двор, и, топча чужих кур, принялась прямо на грядках ловить свою собственность. Поп со своей матушкой, естественно, возмутились, и принялись гнать захватчиков со двора.
Тьфу, стыд и срам, вспоминал Шаховской. В тот громкий скандал и перебранку немедленно включились все соседи дьякона и даже прохожие. Изгнанные со двора, куровладельцы обратились за помощью к полицейскому исправнику. Тот явился к «виновнику» и принялся пересчитывать куриное стадо. Дьякон возмутился нахальством вторгшейся в его владения полиции, пожаловался смотрителю округа –