Искусительная Власть. Каталина Вельямет
я лично слежу за порядком, – отчеканил конюх. Подобные вопросы были обычным делом. Он понимал беспокойство графа, но такое недоверие задевало мужчину. Служить у самих Одилетов для него было честью, а значит, что и причин для обид быть не должно.
Почувствовав это, Роберт посмотрел на мужчину и с улыбкой произнёс:
– Ты не подумай, что я не доверяю, знаю, ты сразу ко мне прибежишь, если что-то вдруг случится. Просто мне так спокойнее, слышу прямой ответ, и волнение уходит.
– Я всё понимаю, господин, – опустив голову в поклоне, ответил конюх. Всё-таки несмотря на мимолётные уколы гордыни, он понимал графа. Сам беспокоился о лошадях, как о детях своих, коих к солидному возрасту было много.
Парватти, поступил на службу к Одилетам ещё в те времена, когда всем заправлял отец Роберта. Мужчина был конюхом не в одном поколении, и его навыки были оценены по достоинству благородным господином. Родина Парватти находилась достаточно далеко от поместья и на это указывали тёмные миндалевидные глаза и смуглая кожа оливкового цвета. Порой он даже скучал по жаркому климату Фелраса, но пути назад не было.
Он помнил, как впервые прибыл в Милгор, словно это было вчера. Помнил, как пришлось работать не покладая рук, что бы прокормить себя и жену. Было тяжело, в ту пору он работал в порту Морвинга, приглядывал за лошадьми, которых привозили купцы. Пока документы оформят, пока заплатят. Лошадей в это время держали в портовых конюшнях. Тем днём один из рабочих плохо прикрыл загон после уборки, породистый Карвингский скакун вырвался и чуть было не задавил благородную даму.
Парватти помнил тот день, как сильно испугался, но быстро совладал с собой и усмирил зверя, а это приметил старый граф.
Вальтер Одилет был человеком весьма прямолинейным и не стал ходить вокруг да около, предложил молодому конюху хорошие условия и Парватти согласился. Терять ему было нечего. Работа в порту была преимущественно сезонной, когда торговля шла живо и у него руки были заняты, а в сезон штормов, с хлеба на воду приходилось перебиваться. Поэтому предложение графа звучало как подарок Светлого. За годы верной службы мужчина дослужился до главного конюха. Мечтал ли он вернуться на родину, по молодости определённо, но с возрастом всё сложнее путешествовать. Привыкаешь, обживаешься, вот и с ним так произошло, да и не мог он вернуться.
Пришлось отбросить размышления о прошлом, ведь к ржанию лошадей прибавился звук шагов. В конюшню вошёл секретарь графа.
– Господин, пришло срочное послание от Мариса Тир, – поклонившись, сообщил он.
Поморщившись, мужчина приложил к носу надушенный, белый платок. Такое поведение не очень понравилось Парватти. Джонс Орвол, младший сын безземельного и обнищавшего барона, был вынужден зарабатывать себе на жизнь. Но даже это, не могло выбить всю спесь. Джонс не любил выходить из стен поместья, особенно по разным поручениям, считая себя выше общения с обычными слугами.
В конюшне пахло свежим сеном и лошадьми. За чистотой и порядком Парватти следил, но для чувствительного обоняния Джонса,