Рай в объятиях Беса. Яна Войнова
сел в машину и уехал.
А Света… еще долго смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, борясь с внутренним щемящим чувством в груди, пытаясь собрать остатки своей разбитой вдребезги силы воли. Для завтрашнего… утра. Когда ей вновь придется выступать в суде против мужчины, в которого она с первого взгляда… бесповоротно… как последняя идиотка… влюбилась…
НАСТОЯЩЕЕ
Сотрудникам СИЗО ничего не оставалось, как вызвать скорую, которая повезла матерящегося и корчащегося от боли Панкрата в больницу. Там его в срочном порядке госпитализировал врач, с которым Света заранее договорилась. Купленный Михеевой доктор, отрабатывая свои деньги, устроил целое театральное представление, чуть ли не захлебываясь в слюне, стал объяснять сотрудником органов, что пациент в тяжелом состоянии и он, давая клятву Гиппократа, не может его выписать! В целом отработал свои деньги на славу. Два сломанных ребра, разбитый глаз, подозрение на отек легкого и отбитые почки, а также, множественные ушибы на теле Панкрата, подтверждали слова врача. Его быстро положили в отдельную палату и оказали необходимую медицинскую помощь.
Михеева также связалась со своим дедушкой, военным генерал-полковником в отставке, который поднял ради любимой внучки все свои связи. И вот наряд вневедомственной охраны, имея на руках разрешение на сопровождение заключенного, стоял по стойке смирно у дверей палаты. Люди Панкрата, возглавляемые его правой рукой, Витькой Глухим, также заявились в больницу, и тоже следили, чтобы сотрудники СИЗО не причинили вред их боссу.
Света же вызвала знакомого судмедэксперта, который снял побои с лежащего под капельницей и возмущающегося Панкрата. Все до единого. После Михеева пулей полетела к генпрокурору и получила у него письменное разрешение, чтобы ее клиент оставался в клинике до тех пор, пока не восстановит здоровье. Когда она вернулась, врач ей доложил, что Панкрат относительно в порядке, но отлежаться ему придется. И впервые за полтора суток Света с облегчением выдохнула.
– Сделайте так, чтобы он пробыл здесь долго, – приказала Михеева.
– Н-да, мадам прокурор, – сказал стоящий рядом Витька Глухой. – Не думал я, что вы так за батю рвать задницу будете.
– Так я уже не прокурор, Витя. Я его адвокат. Меня должность обязывает.
– Вот записи с камер, – он протянул ей флешку. – Не трогал батя ее. Врет, сука!
– Не вздумай с ней разговаривать! – предупредила Михеева. – Ты ему этим навредишь! Доверься мне. Я знаю, что делаю.
– С этим проблема, мадам прокурор, – процедил сквозь зубы Витя. – Бывших в вашем деле, как и в моем, не бывает. А я вам, сукам, никому не верю. Ни ментам, ни прокурорам. У вас одна задача: искать, хватать, пытать и вешать! Уж извините…
– Да мне плевать кому ты веришь! – прикрикнула Света, ничуть не обидевшись на оскорбление. – Я знаю, что делаю! Но если ты мне будешь мешать, и из-за этого пострадает Панкрат, я тебя собственными руками задушу. Понял меня?
Витя