Дорога в небеса. История создания строительного чуда – высокогорной железнодорожной магистрали Цинхай-Тибет. Цзянь Сюй
из дней поздней осени этого же года я с глубоким вздохом снова сел перед компьютером и набрал первую строку на электронном экране. Я отправлялся в литературное путешествие, но мой дух по-прежнему в одиночку брел по далекой земле. Эта книга на самом деле является самым трудным путешествием в моей профессиональной писательской карьере. Не только из-за трудностей, связанных со сбором интервью, но и из-за того, что большинство из них происходило в местах, где мозг, страдающий от гипоксии, работал медленно. За эти годы я побеседовал с более чем тремястами людьми, беспорядочно исписав пять толстых блокнотов. Я всегда, даже когда последний из них был окончательно закрыт, помнил о том, как мои писательский энтузиазм и литературный дар едва не потерпели поражение на железнодорожной линии Цинхай-Тибет. Тем не менее, как и в случае с восхождением на заснеженную гору, покорить вершину и получить право смеяться последним сможет тот, кто сумеет быть упорным до конца.
Аккорды последней главы отзвучали в моем уединенном кабинете. По спящей улице длиною в десять ли снова прокатился грохот колес, прорезав тишину осенней ночи, но этой ночью я не ложился – я брел, одинокий, среди громоздящихся ледяных гор, все еще на пути к святому городу.
Я никогда не забуду одно место в Дамшунгской степи – Вуматанг. Если, спускаясь вниз, пройти несколько километров, можно увидеть восемь тибетских ступ, которые столетия стояли здесь среди снегов и ветров. Я трижды миновал это место торопливо, проездом, и трижды останавливал машину, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Многие западные искатели приключений добирались сюда через многочисленные трудности лишь для того, чтобы тибетские солдаты Кашага преградили им путь и вынудили их вернуться. Жена голландского миссионера даже родила здесь ребенка и здесь же его похоронила. В один из приездов я тихо подобрал старый молитвенный флажок с напечатанным с одной стороны священным текстом и увез его с собой в Пекин, спрятал в своей комнате. Когда-то я подобрал и камень мани с выгравированной на нем шестислоговой мантрой и увез его за тысячи ли, в Юньнань. Я подарил его своей матери, которая, однако, послала его в монастырь, для молитв за благополучие в этой земной жизни.
Но когда я в третий раз проезжал восемь ступ в 2004 году, я, к удивлению своему, обнаружил, что одна из них рухнула. Что это значило? О чем это говорило?! Я не смогу объяснить. Нет ответа. В этих загадочных местах, кажется, многие вещи остаются без ответа, утонов в безмолвии. Заметает снегом ветер, разгоняя пыль мирской суеты, и за ветром улетучивается прошлое, оставляя только «сейчас».
В небесный край ты поднимаешься в безмолвии, но прозорливые глаза твои могут наблюдать за всем живым. Внизу от ступ Цзюцзына находится самая большая группа молитвенных флагов в Дамшунгской степи. Позади нее лежит, обращенная к небу, главная вершина хребта Ньэнчентанглха, будто богиня, беззастенчиво, по временам прикрывая красивую фигуру взметнувшимся снежным туманом или толстым