Белое пламя дракона. Илья Крымов
его ног, кровь текла по животу и ногам, и почерневшие от нее пальцы пытались зажимать рану вокруг древка. Тобиус приблизился и положил руку на оружие, отчего Кордол зарычал сквозь зубы:
– Если ты выдернешь…
– Кишки полезут наружу, знаю, доверьтесь мне, сеньор Кордол, я неплохо умею чинить людей.
Тобиус наложил на раненого Обезболивающее, прижал рану и извлек пику. Он работал быстро и умело, сращивая поврежденные ткани и не допуская потери крови. Под конец волшебник позаботился о том, чтобы предотвратить сепсис, и сделал так, что не осталось даже шрамов. За быстрой операцией следил сам оперируемый.
– Ловко, – признал он, – но жутко. Вы, однако, целитель от бога.
– А теперь, покуда вы не отдаете концы, расскажите, пожалуйста, – какого ахога здесь произошло?
Из слов Матисса Кордола следовало, что какое-то время все шло ладно, насколько ладно может идти налет на казначейский поезд посреди ночного леса. Даже когда несколько солдат ударили в спину своим сослуживцам, Реджинальд Истер-Килибенс смог реорганизовать оборону и устроить налетчикам Содренские Пляски, а телохранитель был рядом и успел сполна отработать все обещанные деньги, пока его не оттеснили. Драться с троими – дело нелегкое, особенно если четвертый поджидает удобного момента, чтобы ткнуть пикой. Когда его пригвоздили к дереву, он подумал, что все, конец, а жаль, ведь лояльная охрана успешно била врага. Но все круто изменилось.
– Я услышал какой-то странный треск, а потом оно вырвалось из леса с рыком, похожим на стон, с ходу порвало нескольких лошадей и набросилось на людей.
– Что за «оно»?
– Чудовище. Ахог знает, что это была за тварь, нагромождение лап, голов, когтей и клыков, укрытое бурой шерстью. Огромная тварь. И хотя у меня в кишках засела сталь, я решил, что моя доля лучше, чем у них. – Взгляд темных глаз скользнул по едва теплым останкам. – Но хуже всего, чар, было то, что оно не тронуло наших врагов. Перебило охрану, животных, но не тронуло врага, ясно?
– Чего же тут неясного? – пробормотал Тобиус. – У налетчиков было ручное чудовище. И не такое случается в мире. У нас в Академии есть один волшебник, который вырастил себе питомца размером с утес, а другой сам может превращаться в тварь навроде дракона.
Наемник молчал – он не знал, что на это можно ответить.
– Я не вижу здесь останков нашего работодателя.
– Потому что их здесь нет. Налетчики захватили его и увели вместе с фургоном.
– Значит, мы должны его вернуть.
– Вы не поверите, чар, но я хотел сказать именно это.
– Послюнявленный палец?
– Послюнявленный палец.
Волшебник с удивлением взглянул вольному стрелку в глаза, понимая, что видит человека с какими-то принципами. Кордол всем своим видом производил впечатление отсутствия таковых, и делал он это сознательно, так что,