Дара. Inga Blum
вёл его тенями. Надо же было именно в этот момент Даре выйти из шатра. Она стояла, освещенная солнцем, голубоглазая, и покусывала нижнюю губу, слегка хмурясь. Тяжелая коса венком окружала ее лицо. Мелкие завитки около лба и ушей были влажными от пота. Она не была похожа ни на одну женщину, встреченную им до этого.
– Эх, распустить бы эту косу. Волосы, наверное, тяжелые и гладкие как шелк,– подумалось тогда князю.
Сегодня он попробовал, -действительно как шелк. Сегодня и эти губы принадлежали ему.
До встречи с Дарой, Князь собирался отказать вождю. Колдун приводил массу доводов, и все были разумными. Не нужны им были здесь дети пустыни. Пусть себе идут куда шли.
Один взгляд на девушку изменил его решение.
Воспоминание о каждой из последующих встреч с ней он берег, как драгоценность, смаковал потом, как деликатес. Часто в стане появляться было нельзя, их могли выследить по запаху.
Только когда тени становились глубокими, собираясь под пологами закрытых шатров пустынников, он мог понаблюдать за их жизнью изнутри.
Потом ему пришлось долго ждать, пока Колдун сможет провести ритуал, отделив плиту от основания жертвенника, пока спрячет ее в стане, открыв таким образом прямой переход из Города в центр стана. Переход для одного Князя, ненадолго, лишь в полдень, но это было победой над охраной кочевников.
Решение, созревавшее все эти месяцы, выплеснулось единым выдохом.
Князь встретился со мной взглядом.
– Да, я согласен. Мой народ войдет в твой народ. Моя семья войдет в твою семью. Мы готовы пройти Ритуал.
– Хорошо, Князь, что в твоем Городе есть окна.
Князь недоуменно поднял брови.
– Окно, – это недостаток в стене, дыра в камне; разлом в монолите Тьмы, через который входит Свет. Если бы не было окон, – я бы не взялся за проведение Ритуала, и усмехнулся,
– Я пришлю вестника. А пока что моя дочь вернется в свой дом.
Князь схватился за меч, Колдун за амулет призыва Тьмы. Над площадью повисла мёртвая тишина. А я обвел всех взглядом, задержавшись на сиянии поверх головы Дары.
– Жрец, – спросил я служителя, вошла ли Тьма в вашу Княгиню? Имеет ли над ней власть?
Жрец побледнел, Колдун поперхнулся воздухом. Они поняли.
– Ну, так скажете Князю: что он присоединил?
Князь буравил меня взглядом. Похоже, мне он сейчас верил больше, чем им.
Сцепившись с ним взглядом, я поднял руку в знак того, что собираюсь принести клятву:
– Клянусь, что отдам тебе, Князь, дочь свою и раскрою Имя её после обряда единения по нашему обычаю. И никто из моих сыновей, присутствующих здесь не причинит зла ни Князю, ни Городу!
Князь понял. Имя было внешним. Женская Суть не присоединена. Души связаны лишь краем Тьмы. И принял клятву. Короткие взмахи клинков, и две ладони сцепились в рукопожатии. Теперь нарушителя ждут лишь просторы потустороннего мира. Дураков рисковать нет.
Надеюсь, Князь думал именно так.
Мы