Мы были советскими спортсменами. Алексей Анатольевич Тихоньких
она возвратилась, мы терпеливо выслушали ее традиционный монолог:
– Опять вы притащили котенка в дом! Мне надоело заниматься вашими животными! Кто будет его кормить? Кто будет менять песок? Мне и без того работы по дому хватает!
В этот момент сестра тихонько подтолкнула меня:
– Алёша, давай!
Я сделал шаг вперед и с покорным и жалобным выражением лица начал:
– Мама, мы всё будем сами делать: и кормить, и на балкон выпускать, и менять песок в лотке. Мы уже и имя ему дали, Барсик, и ты знаешь, он такой умный, сразу откликается. Ну, пожалуйста!
После недолгого и безнадежного противостояния мама с обреченным видом уступила, и мы с сестрой радостные побежали устраивать уголок для котенка.
1969 год. Междуреченск. Алексей Тихоньких с сестрой Татьяной.
Мои разногласия с мамой были постоянными. Все говорили, что я был на неё похож характером, и, действительно, мы с трудом уступали друг другу.
Например, мама считала, что мальчик должен был обязательно носить головной убор. Однажды она принесла мне темно-синюю беретку с небольшим хвостиком похожим на поросячий. Я повертел беретку в руках и спросил:
– Зачем посередине берета нужен «хвостик»? – я уже представлял комментарии моих приятелей.
– Всё очень просто! – отвечала мама с улыбкой, – За него надо дергать, когда снимаешь шапочку, чтобы не запачкать края головного убора. А еще за него можно подвесить берет на прищепку после стирки.
Мне этот головной убор сразу не понравился. Я не стал перечить маме, но тут же начал вынашивать планы по избавлению от него. Куда я его только не прятал, но каждый раз мама находила его и заставляла меня надевать по дороге в школу. В конце концов я не выдержал и опустил беретку в мусорный ящик, а дома сказал, что потерял по дороге в школу. Мама пристально посмотрела на меня, хотела что-то сказать, потом качнула головой, повернулась и вышла из комнаты. Больше она никогда мне не навязывала никаких головных уборов.
1970 год. Междуреченск. Алексей с сестрой Татьяной.
Мама считала, что ребёнок должен обязательно заниматься музыкой, но мой музыкальный опыт был краток. После нескольких неудачных попыток привить мне любовь к скрипке, она в конце концов смирилась с моим увлечением спортивной гимнастикой. Она даже попыталась использовать мою одержимость этим видом спорта для того, чтобы влиять на мои школьные оценки.
Я учился в школе очень даже неплохо, но не любил учить наизусть заданные на дом тексты. Когда у меня в школьном дневнике появилась тройка за домашнее задание по географии, мама сказала категорически: «Завтра ты на гимнастику не пойдёшь!»
Мы учились во вторую смену и утром нас с сестрой оставили дома одних, закрыв входную дверь на ключ снаружи. Немного погодя я тихо пробрался в спальную комнату родителей и взобрался на подоконник. Затем открыл окно, которое выходило на задний двор, вылез через него наружу и спустился