МЛС. Милый, любимый, свободный? Антифэнтези. Михаил Бурляш
и не строил иллюзий. Пройдя в СИЗО через все мыслимые и немыслимые испытания, он остался верен своему главному принципу «вокруг одни враги; мой единственный друг, единственное мерило справедливости и единственный судья – я сам».
Начался суд. Заседания то переносились, то откладывались. А на те, которые проводились стекалась масса народа, включая немыслимое количество журналистов. Через два месяца судья постановил отправить дело на доследование – налицо было слишком много процессуальных нарушений и не прояснённых до конца эпизодов.
Ещё один год в СИЗО, ещё один круг испытаний выдержал Валет. Здоровье его пошатнулось, через осунувшееся лицо пролегли продольные складки-морщины и выглядел он теперь гораздо старше своих тридцати семи лет. Пожалуй, единственное, что осталось неизменным, так это его жизненная философия – «вокруг одни враги, мир – враждебная среда, единственная точка опоры – это я».
И даже самоотверженность и преданность жены Нади, которая все время, которое он провёл в СИЗО, как часики носила передачи, не могла поколебать эту циничную человеконенавистническую философию.
Мы иногда разговаривали с ним, сдержанно, без панибратства. В одном из разговоров я позволил себе восхититься постоянством его жены, на что Валет только пожал плечами и коротко ответил «это до поры до времени».
Такой вот он был человек. Трудно сказать, что именно заставило подающего надежды майора променять госслужбу на криминалитет. Скорее всего это была жажда власти, желание подчинить себе этот враждебный мир, оказаться сильнее его…
Как бы то ни было, Валету не удалось долго пробыть «на гребне волны» – сколоченная им банда куражилась и беспредельствовала чуть больше трёх лет. И уже почти столько же он пробыл в СИЗО.
Жена у него была хрупкая, невысокая, с серыми доверчивыми глазами. Весь её облик излучал мягкость, податливость, женственность и можно было легко представить, что в объятиях только такой женщины-ребёнка Валет мог хотя бы отчасти расслабиться, чуть ослабить ту невидимую пружину, которая заставляла его идти наперекор обществу, бросая дерзкий вызов своих же бывшим сослуживцам…
Надя Антонова переносила свалившиеся на неё испытания с умиротворяющей стойкостью. Не жаловалась, не ныла, не пропустила ни одной передачки, ни одного свидания. Это для других её муж был особо опасным преступником, матерым «Валетом», убийцей и бандитом.
Для неё он всегда был любимым Серёженькой, который когда-то отбил её у хулиганов, прижал к себе и больше никуда не отпустил. У Нади были кое-какие средства на банковском счете, открытом Валетом ещё задолго до провала банды, кроме того, после его ареста она стала немного подрабатывать шитьём на заказ. Средства со счета тратила на нужды мужа, сама жила на то, что зарабатывала.
За первые полтора года им даже удалось пару раз побыть наедине – Валет как-то договаривался с конвоем о свиданиях в отдельной комнатушке. После