Сама себе фея. Лав Анастасия
Надо ж просушить, потом я её всю промажу, чтоб коррозии не было, и она ещё сохнуть будет. Делов тут много, Марусь, так что не рассчитывай на быстро, минимум недели две-три. Главное, что она уже здесь, и мы будем её восстанавливать.
***
Мария много раз пожалела, что послушала соседа и написала письма с жалобами. Если местная прокуратура завернула дело по-быстрому, то написанное президенту письмо спустилось в левобережную администрацию и не давало там покоя, по-видимому, никому. В один прекрасный день приехала инспектор по делам несовершеннолетних с милиционером. А Саша в это день не пошёл на работу и напился.
Это был кошмар в голове и чувствах Маши. Сначала она хотела, чтобы муж подождал за двором с другой стороны, когда уйдут органы опеки, но Санечке не сиделось: он то прибегал – замёрз, то убегал – согрелся, и она поняла, что это плохая затея. Тогда Маша положила его в одной из комнат внизу и наказала, чтобы не шевелился.
Инспектор была приятная девушка, посмотрела всё от начала до конца и заглянула во все уголки. Каким-то чудом не пошла в ту самую комнату. На вопрос о муже Маша бессовестно соврала, что на работе. И вдруг открывается дверь и выходит царём её Саша в труселях! Маня возжелала моментально провалиться сквозь все слои Земли-матушки и сгореть в ядре планеты.
– А вы говорите, что на работе! А он прячется в комнате, – повернулся милиционер к женщине. Маша начала лепетать что-то про вернулся с работы, не заметила.
– А чего это прячусь? Я в своём доме! Где хочу, там и есть! – продекларировал, покачиваясь, полуголый Александр и демонстративно ушёл обратно в комнату, не забыв напоследок хлопнуть дверью.
Маша глубоко вздохнула и подняла глаза на женщину в погонах.
– Часто он пьёт?
– Нет.
– Понятно.
Ушли. Маня села и расплакалась. Много думалось матерным текстом. Оглянулась. В доме есть всё. Не было ещё туалета и ванной. Они только поставили пластиковые окна на первом этаже, сняли одеяла и всякие тряпки с расколотых окон, что были раньше, и сквозь которые уходило всё тепло. Саша начал сам ставить подоконники. На них у Маруси всегда было много цветов. Красивая тюль, на полах везде ковры, чтобы босым ножкам детей не было холодно. Тесновато, да – три комнаты внизу и одна большая – наверху. На это лето у них с Сашей большие планы: построить пристройку, там будет и ванная и туалет и гостиная, и станет дом больше. Если сейчас отберут детей – зачем всё это? Наконец-то своё жильё! Спустя двенадцать лет скитаний по квартирам, районам города, городам России и не только. Столько усилий. Ради чего?
Маша курила одну сигарету за другой. На пороге с улицы так и не смогли выдрать изо льда кучу тряпья, которым обкладывали дверь, когда прибывала вода. Женщине показалось, что это было в какой-то прошлой жизни. Она разозлилась, зарычала, начала кричать и отдирать все тряпки. Царапала пальцы в кровь об лёд, но не чувствовала, орала и, ревела одновременно, на коленях выцарапывала покрытую льдом ткань из земли. Пока не выдохлась и просто без сил осталась сидеть, всхлипывая и рассматривая