Хроники вечного наместника. Акт 1. Федор Павлов
эту девушку и я отвел ее в замок, где он планирует лично допросить и наказать преступницу.
– Намек понят, – закатив глаза, сказал Ворон.
– Вам, господин разбойник, лучше вообще максимально избегать контакта с людьми сейчас, иначе нас могут заподозрить в обмане, и в итоге сам граф может пострадать.
– Просто молчу и смотрю в пол, я помню.
Наконец один из стражников вернулся и сказал, что скоро ее приведут сюда.
– Как скоро? – поинтересовался рыцарь.
– Очень скоро, девка бойкая, сопротивлялась долго, но мы дали ей нюхнуть усыплялку, и она вырубилась, а когда очнулась, уже была в оковах и связанная, – с тупым выражением лица отвечал охранник, постоянно смеясь своим же словам.
– Граф не любит ждать, и вы это знаете, – грозно сказал Людовик.
– Зато он сам любит, чтобы его долго ждали, – ехидно ответил охранник.
– Ты не уважаешь нашего графа? – рыцарь уже схватился за меч.
– Расслабься, мужик, я просто говорю правду. Я его уважаю, иначе бы не служил в этой дыре, – напряженно ответил охранник.
Наконец из-за угла показалась лошадь с повозкой, в которой лежала связанная и пытающаяся что-то сделать Глория.
– Если ее кто-нибудь испортил, то граф лично отрубит ему голову, – сказал Персиваль.
Все замолчали. Рыцарь с разбойником выехали из города. Они отъехали на безопасное расстояние, и Ворон наконец-то развязал девушку, и та сразу обняла его.
– Спокойно, дорогая ты наша, с тобой что-то делали? – утешающе говорил разбойник.
– Только толстый хотел напоследок меня взять, сказал, что все равно я завтра, то есть сегодня утром, умру, но пришла его жена, когда он уже спускал штаны, и больше я его не видела.
– Прекрасно, что все обошлось, – сказал Людовик, стоя в стороне.
– А вы кто? – удивленно спросила Глория.
– Я рыцарь графа Мольберна, Персиваль Кольщик… – сказал рыцарь и поцеловал руку девушки.
– Да, Глория, нам очень повезло, что граф оказался на стороне сопротивления и знал твоего отца лично.
– На самом деле это не везение, господин Ворон, уже большая часть графов не доверяет Императору и верит, что сможет победить в революции.
– Откуда вам это известно? – продолжала удивляться Глория.
– Графы общаются между собой, а я лишь тот, кто открывает письма, чтобы графа не могли убить каким-нибудь насекомым, спрятанным в конверте. А также я читаю их, чтобы проверить, ядовиты ли слова, написанные в них, и сам пергамент.
– И граф для этой работы нанимает рыцаря? – усмехнулся Ворон.
– Он мне очень доверяет, господин разбойник. Слава обо мне такая ходит, – подмигнув, сказал Людовик и, сев на коня, уехал прочь.
– Ты меня не бросил, – утвердительно сказала Глория.
– Тебя? Да такую девушку никто бы не бросил на произвол судьбы, хотя, честно признаюсь, я хотел это сделать.
Сказав последние слова, Ворон поймал на себе прозаичный взгляд Глории, и они отправились в лес.