Сделай, что сможешь. Новые горизонты. Андрей Лео
я решил высказать беспокоящую меня мысль:
– Софа, мне кажется, Кузьма слишком много с нами откровенничал. Ты не переусердствовала с воздейст вием?
– Нет.
Хм, как-то категорично она отвечает. Попробуем зайти с другой стороны.
– Если он догадается о твоих способностях, то…
– Александр, поверь, у него нет причин строить такие догадки.
– Но…
– Он пребывает во мнении, что лишь подтвердил сведения, добытые тобою у замученных варнаков, служивших Потешко.
– Замученных?
– Я думаю, он представляет себе это именно так.
Вот умеет Софочка с панталыку сбивать. Замученных. Надо же. Хотя как ещё, по мнению Кузьмы Тихого, я смог бы выдавить информацию из разбойников? Только замучив их до смерти, и никак иначе. М-да, вот такой я страшный и непредсказуемый душегуб: захочу – помучаю, захочу – просто пристрелю. Молодой отморозок, в натуре. То-то он на меня в конце разговора так уважительно посматривать стал.
– То есть Кузьма сейчас уверен, что мы почти всё знали до прихода к нему?
– Да.
– И он нам ничего нового не рассказывал?
– О варнаках – самую малость, в основном же о канском городничем.
Ах, какая умница наша старшая. Хитро она стрелки перевела, теперь и волки сыты, и овцы как бы целы. Мы наконец-то владеем надёжными сведениями, а Кузьма считает себя к этому особо не причастным. Эх… и что бы я без неё делал? Выбивал бы показания по старинке? И конечно, упустил бы усатого чиновничка.
Захотелось выразить Софе свою признательность, поблагодарить от всего сердца. Повернулся к ней да так и замер с полуоткрытым ртом. Ёлы-палы, Сашок, а красавица-то наша вымоталась донельзя. Сидит вся какая-то… потухшая, слегка сгорбилась и отрешённо рассматривает проплывающие мимо дома, а в глазах… пустота.
Ой, Саша, ой! Тебе прошедший разговор лишь адреналина в кровь добавил, а из неё, похоже, все соки выжал. В первый раз ей пришлось человека так долго под контролем держать да при этом ещё выслушивать всякие гадости о жизни разных богатых выродков. Срочно нужно дивчину из ступора выводить, а то тараканчики в её голове могут эмоции не по тем полочкам разложить. Ты же знаешь, женская психика – вещь хрупкая, нервные перенапряжения ей противопоказаны.
Взял её ладонь, легонько сжал меж своих и начал осторожно поглаживать. На мои действия даже не сразу внимание обратили, а обратив, удивлённо посмотрели.
– София, спасибо тебе за всё. Не только за участие в сегодняшней неприятной беседе, а… за всё. За каждодневную заботу о нас с Марией, за волнения твои.
– И вам с Марией спасибо… За то, что вы есть. Не знаю, как бы я одна жила… Слишком много грязи вокруг.
Эх, девочка! Хоть и доросла ты до Марковны и бед за свою жизнь перенесла немало, но настоящей грязи пока не видела. Ну да и слава богу.
– Жизнь, Софа, тяжёлая штука, в ней полно и гнусностей, и мерзостей. Но… если из-за них постоянно переживать, сердца на всё не хватит, оно просто откажется дальше работать. Ты, главное, старайся помнить: кроме плохого всегда