Рубиновый лес. Анастасия Гор
печально и смешно, – повторил он. – Жаль, что, если мир сгорит, никто уже не принесёт вино.
– Это… это значит «да»? У меня есть шанс?
– Шанс есть всегда, но нет пути обратно. Жертва неизбежна так же, как неизбежна плаха.
– Я готова, слышишь? На всё готова!
– Тогда внимай мне: Рок Солнца будет длиться вечность, но коль взрастишь в себе зерно, однажды жизни скоротечность два сведёт в одно…
– Рубин!
Я ахнула и отпрянула от древа. Последний голос принадлежал уже не призракам, а Солярису, чей крик прокатился по улице громовым раскатом. Туман вокруг тут же завибрировал, забурлил от недовольства. Несмотря на то что всё внутри меня требовало броситься Солярису навстречу и заключить его в объятия, я осталась стоять на месте и продолжила смотреть на таинственные силуэты, не моргая. Один из них почему-то казался мне смутно знакомым.
– Руби!
Крик Соляриса вдали повторился, и мужчина повернулся к тису спиной, уходя. Женщина сразу последовала за ним. Я рефлекторно подалась вперёд, отчаянно цепляясь взглядом за золотые пластины на её одеждах, которые вдруг засияли слишком ярко, чтобы туман мог скрыть их так, как скрывал лица. Я до последнего надеялась, что он всё-таки приоткроет мне что-нибудь ещё… И он сделал это, расступившись на мгновение: у мужчины – штаны-шаровары, усыпанные драгоценностями так же, как и котта[7] с высоким воротником и странным плащом, напоминающим птичьи крылья. У женщины – длинное платье из тяжёлой ткани с простым, но изящным золотым поясом. Он идеально гармонировал с украшениями в её бронзовых волосах, один вид которых пригвоздил меня к месту, – тройная лунная фибула, как золотая монета в костре. Растущая луна, убывающая луна и полнолуние.
– Руби! Слава солнцу, ты цела!
Солярис схватил меня за руку. Его дыхание сбилось, неизменно фарфоровые щёки впервые приобрели человеческий румянец, а по белоснежной чешуе доспеха ручьями струилась кровь. Он потащил меня следом за собой так резво, что я даже не успела разобрать, откуда та льётся. Видимых ран на теле Сола не было, но я не сомневалась, что они найдутся под его одеждой. То, как Сол сгибался пополам на каждом шаге, снова и снова превозмогая боль, ясно дало мне понять, что для него падение обернулось бо́льшими последствиями, нежели для меня.
Я не знала, куда мы бежим, но, как всегда, безоговорочно вверила себя Солярису. Он ловко ориентировался на незнакомых улицах, петлял меж домами и не сбавлял скорость, даже когда мы оказывались на развилке. Для меня же все тропы выглядели одинаково – красно-белые от тумана, безлюдные и неживые. Я несколько раз оглянулась на священный тис, оставшийся позади, но ничего нового там не увидела.
– Холод… Чувствую холод… Туда!
Солярис ускорился, и я споткнулась, едва поспевая за ним. Его когтистые пальцы, кольцом сомкнутые вокруг моего запястья, точно добавили мне ещё один синяк. Мы миновали облезлые поросли смородины и дикой малины, которыми, как забором, обрастала деревня Лофорт по
7
Котта – туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.