Исключительно твой. Юлия Резник
помощь, Марат. Рада была знакомству.
– А почему была? – удивляюсь.
– Эм… Потому что мы скорей всего больше не встретимся? Ты же проездом. – Ведет округлым сахарным плечиком.
– У меня отпуск.
Ага. Фиг ты теперь от меня отделаешься. Да, я еще не знаю, что это за чувство, но то, что мне с ним теперь жить – факт. Оно под кожей уже. Внутри. Беспокоит, ворочается. Отдает в ушах оглушающим «моя»!
– Хочешь провести его здесь? – усмехается.
– Почему нет? Полагаю, чем больше народу, тем лучше?
В кармане вибрирует телефон. Наверняка меня давно уже потеряли. Делать нечего. Пока надо валить. Толкаю калитку. Раз – облом. И со второй попытки ничего не выходит. Афина оттесняет меня в сторонку и, резко опустив ручку, рывком открывает дверь.
– Вот так надо. Сильно и до упора.
Нет, я, конечно, понимаю, какой смысл Афина вкладывает в слова, но в голову бьет, словно она совсем о другом. Меня окатывает волной испепеляющей нестерпимой жажды.
– Ты когда освобождаешься? – сиплю я, раз уж мы перешли на ты. Афина вскидывает ресницы. На секунду ее задумчивый взгляд задерживается на моем лице. На губах мелькает улыбка.
– Ничего не выйдет. Даже не пытайся. – Отводит глаза.
– Почему? – задерживаю в руке ее ладонь.
– Просто. Извини, мне нужно идти.
Делать нечего. Отпускаю. Не держать же мне ее силой! Танюшка машет пухлой ладошкой. Машу ей в ответ. Калитка с лязгом захлопывается у меня перед носом. Телефон опять настойчиво звонит.
– Да… – отхожу. – Что там у вас случилось?
– Мы босса потеряли, Марат Маратыч. Где тебя носит?
Они потеряли, блин… Да я вообще, похоже, потерян. Оглядываюсь на злосчастный забор. В ушах звучат строчки из древней песни: «Выкраду вместе с забором»…
– Я на место заехал посмотреть, что да как. Сейчас заскочу в больницу к пострадавшим.
– Вот еще! Ты свою физиономию не свети. Учуют, что сам биг босс подъехал, повысят ставки. А тут и без тебя уже один алкаш орет, что ему непременно нужно лечение в Швейцарии.
– Подъеду – разберемся, – смеюсь. Внутри пузырятся эндорфины. Мне так офигенно, несмотря на ее «нет», что я готов оплатить лечение всей деревне.
– Ну, как скажешь. А потом какой у нас план?
– Потом я тут потусуюсь. С местными.
Миша в трубке закашливается.
– Лучше ты ничего не придумал? – возмущается.
– Нет. А у тебя есть какие-то другие идеи?
– Пока нет.
– А у меня нет лишнего времени. Стройку надо начинать. А как это сделать, если мы не знаем, кто стоит за пикетом?
– Но…
– Миш, я уже еду. Там и поговорим, – закрываю тему.
Больница в поселке – зрелище довольно унылое. Из четырех пострадавших, о которых мне стало известно, в ней остался всего один. Тот, которому лечение в Швейцарии подавай. Остальные отделались легким испугом. Ну, или нарочно наврали о травмах, чтобы раздуть скандал. Нахожу врача, получаю заверения в том, что у бедолаги есть все необходимое. И что его