Проклятые короли: Железный король. Узница Шато-Гайара. Яд и корона. Морис Дрюон
не совсем вежливо покинул ее, чувствовала смутное недовольство собой. Однако заемное письмо отсрочено, а это самое существенное. Хозяйке замка Крессе очень хотелось думать, что ее прелести сыграли здесь не последнюю роль.
Единственное существо, которое действительно желало, чтобы Гуччо остался, не могло и не смело выразить своих мыслей вслух.
Все присутствующие почувствовали вдруг какую-то неловкость. Тем не менее братья де Крессе чуть ли не силком навязали гостю четверть косули, убитой ими утром на охоте, и взяли с него слово, что он непременно заедет к ним как-нибудь еще. Гуччо обещал и неприметно взглянул при этих словах на Мари.
– Будьте уверены, я не премину вернуться по поводу заемного письма, – произнес он бодрым тоном, надеясь ввести хозяев замка в заблуждение.
Его пожитки приторочили к седлу, и Гуччо вскочил на коня.
Проводив гостя глазами до поворота к Модре, мадам Элиабель облегченно вздохнула и торжественно объявила сыновьям – вернее, самой себе:
– Ну, детки, ваша мама еще не разучилась говорить с молодыми щеголями. Я долго над ним билась, и, не поговори я с ним наедине, боюсь, он был бы не так сговорчив.
Опасаясь выдать свои чувства, Мари поднялась к себе в спальню.
По пути в Париж, пустив коня галопом, Гуччо с победоносным видом оглядывался вокруг, как и подобает неотразимому соблазнителю, которому достаточно только переступить порог замка, чтобы покорить сердца всех тамошних обитательниц. Образ Мари, ее фигурка, вырисовывающаяся на фоне зеленей, не выходили у него из головы. И он клялся, что вернется в Нофль, непременно вернется, в самом скором времени, может быть, даже на этой же неделе.
Кто из нас не давал в дороге подобных обещаний, которые, увы, редко исполняются в жизни!
Поздней ночью он добрался до Ломбардской улицы и до рассвета беседовал с дядей, банкиром Толомеи. Сверх всякого ожидания дядюшка охотно согласился с доводами Гуччо относительно отсрочки заемного письма: у старого ломбардца были иные заботы. Только раз он проявил живой интерес к рассказу племянника – когда тот поведал ему о махинациях прево Портфрюи.
Весь остаток ночи Гуччо проспал тревожным сном, и ему грезилась одна лишь Мари, так, по крайней мере, решил он, встав с постели. Но на следующий день он думал о ней уже меньше.
В Париже он свел знакомство с двумя хорошенькими двадцатилетними горожанками, женами купцов, которые не слишком мучили отказами юного итальянца. Через несколько дней Гуччо окончательно забыл об одержанной им в Нофле победе.
Но судьбы человеческие свершаются не вдруг, и никому не ведомо, какому из его случайных поступков суждено дать ростки, почки, ветви. Никому и в голову не могло прийти, что поцелую, которым обменялись влюбленные возле ржаного поля, суждено в один прекрасный день изменить историю Франции и привести прекрасную Мари к королевской колыбели.
А в Крессе Мари продолжала ждать.
Глава VI. На Клермонской дороге
Через