Зеркала. Дмитрий Арсеньев

      Дверь подъезда пищит. Оглянулась. Улыбка. Тишина.

      «Поехали, детка, домой, час ночи, что тупить?» Так, давай-давай, дедуля, проезжай! Погнали. Все же разговаривают со своей машиной, ну так ведь, а вы думали, я не такой? Хотелось курить. Теперь точно можно. Вот сюда встанем. 15 минут бесплатно. Спасибо, Москва!»

      Какое-то необычное настроение. Почему-то хочется музыки и петь. Ну-ка, что в бардачке, какие-то диски же там есть, я помню.

      Телефон завибрировал в кармане пиджака.

      «Так сладко засыпать! Спасибо. Спокойной ночи».

      Завтра рано утром, как и положено совсем маленькому ребёнку, ЧАТ разбудит его голодным гудением, требуя новых, и новых, и новых сообщений.

      «Дмитрий, привет! Я очень надеюсь, ты ставишь телефон в какой-нибудь режим без звука, я бы не хотела тебя будить. Я всегда встаю рано…»

      Я заметил ее волос, «прилипший» к подголовнику. Вытянул немного пассажирский ремень. В том месте, где он касался ее плеча, остался запах духов. Свежий и морской.

      Так, диски. Что там? Один упал вниз, блин. «Мумий Тролль» – «Морская». Откуда он у меня? А, ну да, вспомнил. Я год его, что ли, уже вожу?!

      Рядом припарковался «лексус». Вышла фигуристая блондинка. Пикнула «сигналкой».

      Губастая, длинные волосы, и мне сразу вспомнился бородатый анекдот.

      «Встречу ли я на улице живого динозавра? 50 на 50. Либо встречу, либо нет».

      Вот блин, а я ведь и есть «динозавр»! У меня же СD! Есть даже куда его вставить (немцы – консервативные автостроители). Музон двадцатилетней давности!

      «Я Годзилла. Зубастый. Приближаюсь на задних лапах, сзади бьётся мощный хвост. Блонда оборачивается. Кричит от ужаса. Я рычу во всю пасть. Наращенные белые волосы от моего мощного рыка отрываются с ее головы и летят по улице. 50 на 50. Ха-ха-ха! Р-р-р-р-р-р-р-р!»

      Я улыбнулся этой картинке в голове. Выкинул окурок. Повернул ключ в замке. Ах да, «сидюшка» в руке.

      «Ж-ж-ж-ж-ж». – Дисковод, как хищное животное, втянул жертву внутрь, без остатка.

      «У-у-у-у-утекай-й-й…»

      Э-э-э, нет, эта песня ещё в те времена надоела… Щёлк, щёлк, щёлк.

      Вот, хорошая. Мягкие гитарные переборы предваряли голос Лагутенко, который ластился, как кот, выпрашивающий у хозяина еду по утрам.

      Падают сбитыми ИЛ-621