Кристалл времени. Денис Передельский
пакетике лежали завернутые мне на дорогу Анастасией Леопольдовной отбивные. Там же находился еще один сверток, предназначавшийся Рите. Я отдел ей его, и занялся приготовлением ужина. Рита показала мне, где какая кухонная утварь у нее находится, и убежала в комнату.
Полчаса спустя я уже подавал горячие блюда. Рита, отчего-то загрустившая, встретила ужин аплодисментами.
– Ваша жена, безусловно, в восторге от вас, – проворковала она.
– Увы, я не женат, – притворно вздохнул я. – Единственное существо, с которым я делю кров – крыс Талиб.
Я рассказал ей о своем крысе, и настроение у девушки заметно улучшилось. За ужином мы исчерпали запас любезностей и, наконец, затронули интересующую нас тему.
– Вяземских я видела всего несколько раз в жизни, – рассказала Рита. – Но много наслышана о них. Их исследования в области торсионных полей полгода назад произвели настоящий фурор в научном мире. Доказать наличие этих полей – значит, научиться понимать природу, ее слойное устройство. Впрочем, то, что я говорю, наверняка, вам не совсем понятно. Попробую объяснить с точки зрения обывателя. Вы когда-нибудь слышали о путешествии во времени? Так вот, открытие торсионных полей открывает прямой путь к детальному изучению этого феномена. Вполне возможно, что путешествие во времени не так уж и фантастично.
Я напрягся, слушая ее. Радзиевский тоже когда-то мне об этом говорил.
– Но на ассамблее Вяземские изложили лишь теоретические выкладки. Доказать на практике они так ничего и не смогли. Выдвинутая ими теория пересекается с теорией эфирного устройства Вселенной. А доказать существование эфира еще никому не удалось.
– Тут вы не правы, – взволнованно ответил я. – Удалось. Причем, у меня имеются доказательства.
Теперь напряглась она. Судя по всему, Рита прекрасно умела владеть собой, но тут ее скулы слегка заострились, а глаза заметно потемнели, выдавая сильное внутреннее волнение.
– Доказательства? Какие доказательства?
– Это долгая и, боюсь, грустная история. Мне не хотелось бы отнимать ваше время и обременять ваш слух подобными рассказами. Поверьте, подробности не предназначены для женских ушей.
Но Рита настаивала. Пришлось кое-что ей рассказать, опуская, впрочем, некоторые подробности. Не знаю, что подействовало на меня больше: уютное домашнее тепло, ощущение безмятежного спокойствия и защищенности, от которых я успел отвыкнуть за последние несколько дней, или же магические чары сидевшей напротив меня девушки. Мы были знакомы не более пары часов, но я уже чувствовал приятное волнение в груди, радостное томление, которое испытываешь не так часто в жизни. Мне казалось, что Риту я знаю невероятно давно, и теперь мы с ней просто беседуем по прошествии лет. И все было в ней таким родным и знакомым…
Да, я чувствовал, что влюбляюсь. И уже этим был благодарен Радзиевскому. Зачарованно глядя в ее умные, глубокие глаза, я рассказывал ей о своих приключениях, о смерти Радзиевского, о смерти Вяземского-старшего, о лже-академике, которому отдал