Кристалл времени. Денис Передельский
все. А что это у вас за сверток?
Я похолодел, когда его взгляд уткнулся в сверток Радзиевского, который так и остался лежать на тумбочке.
– Это газеты, – нашелся я. – Кое-какие старые мои заметки. Сегодня захватил с работы.
– Можно взглянуть?
– Пожалуйста, – простое слово, которое я произносил несметное количество раз в жизни, едва не вывернуло мне язык, неожиданно отказавшийся повиноваться.
Коротышка подошел к тумбочке и взял сверток в руки. Он был небольшим, плотно свернутым в старую газету. Сверху как раз выделялась моя фамилия под какой-то заметкой. Сверток был перетянут суровой ниткой. Повертев в руках, коротышка положил его на место, чем спас меня от преждевременного инфаркта. Вряд ли мое сердце выдержало бы, если б он начал разворачивать сверток.
– В ближайшее время вы никуда не собираетесь уезжать? – как чувствовал, спросил напоследок коротышка.
В комнате не было ни малейших следов приготовления к отъезду. Значит, он просто забрасывал удочку. Но я был не так прост.
– Нет, никуда. Разве что совершу прогулку за город. Неплохо было бы немного развеяться после случившегося.
Мой ответ, казалось, удовлетворил коротышку. С задумчивым видом он машинально кивнул, и, прихватив с собой верзилу, потопал в прихожую.
– Если все же надумаете куда-нибудь поехать, сообщите об этом в милицию, – потребовал коротышка. – Дело еще не закрыто.
Они ушли, оставив меня в мрачных раздумьях. Впрочем, теперь сомнений не осталось. Я должен был ехать в Москву!
Тем же вечером, тайком, прячась от прохожих за осыпавшимися ветвями придорожного кустарника, я пробрался на вокзал. Покупать билет в кассе не рискнул. Дождался, пока проходящий поезд не остановится, и нырнул в ближайший вагон. Договориться с проводником не составило большого труда. Пять минут спустя я уже ехал в купе в столицу…
Я и не заметил, как бокал опустел. Пиво закончилось так же быстро, как пролетает долгожданный летний отпуск. Но повторять заказ я не решился.
– Что-нибудь еще?
Я поднял взгляд. У моего столика, некрасиво двигая челюстями и пережевывая жвачку, нетерпеливо топталась с ноги на ногу официантка с каким-то помятым лицом. Неизвестно, откуда она взялась. В ее руках волновался засаленный блокнот.
– У вас можно покушать? – спросил я.
– Только закусить, – истерично хохотнула она. – Могу предложить сосиски, картофель фри, куриные крылышки, салат из морской капусты…
Прерывая бурный словесный поток, я попросил салат и сосиски. Цены на картофель здесь были сверхвысокими, ибо везли его отчего-то из-за границы, а куры-гриль (я знал это по опыту) скорее напоминали недоношенных зародышей, чем то, чем они обязаны были быть.
Официантка принесла заказ, на всякий случай поставила передо мной пепельницу и улыбнулась. Очевидно, какое-то впечатление я все же на нее произвел…
Всю ночь я не спал. При тусклом освещении купейного светильника распечатал сверток и читал, читал, читал. Передо мной выплясывали