Печать безмолвия. Валя Саар
смахнуть пыль с белоснежного рояля у окна. По правде говоря, благодаря моему вниманию инструмент всегда блистал чистотой. Каждый день я пользовался рабочим положением, в попытках создать то, что озарило бы однообразные будни проблеском новизны. Не всегда получалось. Но я не отступал.
Ре, ми. Ре, ми, – задумавшись, выдали указательный и средний пальцы.
Такие моменты поглощающей эйфории, как в прошлую пятницу, случались редко. И каждый раз, поднимая крышку инструмента, мне хотелось вернуться в это состояние всемогущего творца. Когда смотришь будто со стороны, наслаждаешься совершенством мелодии, щедро одаривая себя овациями. Когда верховодит душа, а не телесная оболочка с разумом. То, что создано из ума, никогда не коснется потаенных уголков другого человека. Правильность, соответствие канонам может дать почву для восторженных отзывов критиков, но разве ради этой оценки я начинал заниматься музыкой? Отнюдь. Я хотел делиться эмоциями, пробуждать людей ото сна, заставлять их чувствовать. Чувствовать себя живыми.
Эта мысль взбудоражила меня. И пальцы пустились в пляс, наполняя помещение жизнью.
Я остановился, чтобы скорее записать в нотную тетрадь родившуюся мелодию, как звякнул колокольчик над дверью.
В магазин вошла пожилая леди. Миссис Брейкер – хозяйка кондитерской по соседству иногда заглядывала, чтобы угостить меня свежими эклерами и заодно послушать.
Я коротко поприветствовал ее, попросив подождать.
Помедли я хоть пять минут, и композиция ускользнула бы из памяти. Бегло набросав ноты, я поприветствовал Миссис Брейкер уже как следует, тепло улыбнувшись.
Ее покойный супруг играл на контрабасе, и музыка была неотъемлемой частью ее жизни. Мне кажется, она и навещала меня, чтобы только вернуться в те дни, когда они с мистером Брейкером были вместе, и он играл для нее. И я был рад ее обществу.
– Что хотите послушать сегодня?
Она положила пакет с выпечкой и подставку с двумя стаканчиками на кофейный столик, сняла берет и поправила пышную прическу.
– «My way», пожалуйста! – восторженно, как это свойственно старикам, попросила она.
Ее выбор не удивил меня. Эта песня Синатры была поистине великой и отзывалась представителям любых поколений. Фрэнк был моим давним другом, я частенько коротал вечера в компании его голоса.
Я свел кисти в замок, похрустев пальцами, и принялся играть. Миссис Брейкер подошла к окну, отвернувшись от меня вполоборота, и тихонько заскрипела как старая пластинка, едва шевеля губами:
Теперь уже конец близок,
И я стою у финального занавеса.
Друзья, я обо всем расскажу вам,
Расскажу о том, в чем абсолютно уверен.
Я прожил полную жизнь,
Я исколесил полмира.
И, что гораздо важнее,
Я сделал это по-своему.
Сожалею ли я о чем? Да,
Но не о многом.
Я делал то, что должен был делать,
И, честно, выполнил все.
Я тщательно планировал каждое