Алый флаг Аквилонии. Александр Михайловский
нет специфических запахов соли и йода. Пахнет, как на крупном озере: пресной водой, и едва ощутимо – гниющими водорослями. Поднявшись наверх, матросы-краснофлотцы бросают за борт брезентовое ведро на веревке, вытаскивают, осторожно пробуют – вода пресная, без всякого привкуса соли. Вслед за героями, ради блага товарищей добровольно взявшими на себя роль подопытных кроликов, забортную воду пробуют командир, комиссар, старший помощник и прочие члены команды. Пресная, и все тут.
Тем временем стремительно светает, и невооруженным глазом становится видно, что вокруг урчащей дизелем субмарины не только море пустынно, но и поросший хвойным лесом берег совершенно безлюден. И никаких признаков не то что города, но и даже мелких поселений. Ни огонька, ни дыма от костра – ничего, что может указывать на присутствие человека. Вид как на каком-нибудь Селигере. В цивилизованные времена лесные массивы на побережье Румынии – это такое же естественное явление, как и кукарекающий на колхозной ярмарке козел. В сочетании с пресной забортной водой и резко уменьшившейся глубиной такое явление способно заставить закипеть неокрепшие мозги.
– Да что же это делается, товарищи командиры, и куда мы попали? – вопрошает краснофлотец Александр Тулаев, двадцать первого года рождения, член ВЛКСМ, русский, уроженец города Астрахань. Он недоуменно моргает, и видно, что он обескуражен, хоть и пытается не особо это показывать.
Полковой комиссар Алексей Якимчук хотел было сказать что-нибудь про непознанные явления природы, но промолчал и только махнул рукой. И так ведь все понятно, и вообще риторические вопросы не требуют, чтобы на них отвечали – хоть дежурно, хоть по существу.
Попытка связаться со штабом второй бригады подводных лодок Черноморского флота (к коей и принадлежала злосчастная М-34) принесла еще один неожиданный результат. Девственно чистым оказалось не только внезапно опресневшее море, но и радиоэфир. Радист, старшина второй статьи Александр Попонин доложил, что, за исключением отдаленных грозовых разрядов, не слышит в эфире ничего. Ни писка морзянки, ни передач голосом, ни советских германских, британских и прочих радиостанций, рассказывающих населению о положении на фронтах. Еще одна странность, впрочем, ничего не прояснившая в положении М-34.
Радиограмма, отправленная в штаб, ожидаемо осталась без ответа, напрасно старшина второй статьи Попонин вслушивался в пустой эфир. Устав ждать советов от старших товарищей, капитан-лейтенант Голованов собрал в Центральном Посту совещание командного состава, на котором, помимо него самого, присутствовали комиссар Якимчук, помощник командира лейтенант Александр Чечкин, командир БЧ-5 (главный механик) воентехник первого ранга (старший лейтенант) Андрей Наумов, а также боцман – главный старшина Федор Карелин, представлявший прочих членов команды.
Началось совещание, как водится, с исторической фразы.
– Итак, товарищи, мы попали в переплет, – сказал командир М-34. –