Метрополитен: начало конца. Анастасия Соколова
скажу, но внизу мне было намного уютнее, чем на поверхности, странно да? Как быстро меняются представления об уюте в таких условиях и обстоятельствах. Мы прошли буквально метров сто по станции к переходу и увидели человека, что дрых у костра, так просто лежал и спал. Я решил, что стоит проверить его, и в идеале наживиться на нём? Да, можно сказать, что я стал бандитом, но я же делаю это для благой цели! Одним лишь жестом я указал моему спутнику заходить слева, а сам пошел справа, обойдя с двух сторон мы подошли вплотную, человек действительно был жив, я достал топор, малой нож, и я решил его разбудить, слегка пнув ногой.
– Что? Что такое? Кто вы такие?! – громко начал возмущаться человек.
– Тихо блять. Тут вопросы задаю я. Это ты кто такой, какого хера здесь делаешь? – жёстко парировал я. Незнакомец оглядел нас, и буквально за мгновение понял, что находится в проигрышном положении, из-за чего выдохнул и начал рассказывать.
– Меня зовут Дэн, я был с группой, но меня прогнали, я иду от Новаторской…
– Так Дэн, что за группа? Кто они такие? Отвечай, или лишишься головы. – прервал малец, не скажу, что был против, но он опять подал голос без моего разрешения, за что заслужил максимально грозный взгляд в свою сторону.
– Да там бабы были, журналистка бешеная, и ещё другие, они шли на Серпуховскую! – Дэн напрягся, услышав явные угрозы.
– Бешеная журналистка? – в пол голоса спросил я.
– Да, Алиса вроде, я к ней и так и сяк, и силой взять хотел, но она бешеная баба, просто ебнутая, меня за это и выгнали. – услышав знакомое имя и описание, я понял, о ком он говорил. Мои глаза налились кровью, а вены набухли, я чувствовал, как меня накрывает волной адреналинового гнева и даже не пытался с ним бороться. Дальше все как в тумане, замах, сильный удар по грудине парня, крик Паши. Потом прояснилось, я видел, как Дэн захлебывался собственной кровью, лёжа с топором в грудине, как алая, пульсирующая кровь брызгала во все стороны из этой раны, как он корчился, кашлял и бился в агонии, я не желал облегчать этой сволочи муки, и поэтому берцем начал давить ему на колени, до тех пор, пока не услышал два отчётливых хруста, только после этого я успокоился и вынул свое оружие из тела некогда живого человека. Паша смотрел на меня огромными, напуганными глазами, он вроде бы хотел что-то сказать, да не мог, видимо лишился дара речи, глядя на эту расправу. Я кивнул ему в сторону перехода на Боровицкую, и мы пошли.
Шли мы молча и достаточно быстро. На переходе случилось то, чего я совсем не ожидал. Малец подвернул ногу и покатился по лестнице. Как это произошло? Я сам не понимаю, но за нами, со стороны Арбатской вышла очередная толпа мертвецов.
– Костя! Помоги мне! Я не могу идти! – кричал и корчился от боли мой спутник.
– Прошу тебя не бросай меня здесь!
Я стоял над парнем и понимал, что я не могу нести его на себе весь оставшийся путь… Я чувствовал себя самым ужаснейшим человеком в мире, но Я ДОЛЖЕН найти свою любимую женщину и меня ничего не остановит.
– Прости меня,