Реквием по вернувшимся. Игорь Вереснев
И всякую модную гадость не пил, потому что не хотел глушить разум. Сознание должно быть ясным и чётким, чтобы решить задачу, которую он себе поставил.
Ещё на первом курсе, изучая историю кибернетики, Коновалец заинтересовался необъяснимым парадоксом. В XXI – начале XXII века во всех технологически развитых странах велись работы по созданию искусственного интеллекта. К началу XXIII столетия тема эта была забыта напрочь. Почему?! Ведь это так интересно – создать разум, отличный от человеческого. Это сулило прорыв в теории познания, да и в других областях науки.
Виктор принялся искать объяснения. И он нашёл их. Много. Ни одно его не удовлетворило. Получалось, что всё ускоряющийся прогресс в исследованиях внезапно сменился полным застоем. Количественные изменения, которые обязаны были привести к качественному скачку… не привели никуда. Все научные группы забуксовали в одно и то же время. Это была загадка. Виктор пытался её разгадать все годы своей учёбы. И была эта охота за тайной куда интересней, чем глупые студенческие вечеринки, чем ухаживания за девчонками…
Хотя девчонки ему нравились – издали. Но когда они оказывались рядом, ему становилось нехорошо. Они вторгались в его личное пространство, угнетали своим присутствием. Сознание утрачивало ясность и чёткость.
Однажды у Виктора была женщина, взрослая, знающая, что и как нужно делать, – подруга его мамы. Это было ужасно – тело блаженствовало, а разум страдал. Он чуть не умер тогда, раздавленный наслаждением и отвращением, и когда она ушла, наконец, долго рыдал, уткнувшись в подушку, слабый, несчастный, противный самому себе. А потом заснул. И во сне увидел решение своей задачи.
Искусственный интеллект не сумели создать, потому что неверной была сама предпосылка. Нейроны человеческого мозга не есть вместилище разума. Это всего лишь биологические терминалы, устройства ввода-вывода, обеспечивающие связь разума с внешним миром. Более того, каждый индивид являлся частью единого планетарного над-интеллекта, не подозревая об этом! Именно этот над-интеллект гасил все идеи, выбивающиеся из общего русла «познания», идеи, способные породить его конкурента.
Пришедшее во сне озарение было восхитительным, но требовало доказательств. А доказать не получалось, пока он оставался в силках над-интеллекта. Требовалось сбежать подальше от многомиллиардного человеческого муравейника. Виктору нужен был Дальний Космос.
Пришлось потратить время, переделывая собственное тело, тренируя его мышцы и реакции, пришлось зубрить неинтересные разделы кибернетики, но он своего добился. Он вырвался за пределы досягаемости человечества-монстра.
На корабле Виктора посчитали слегка сумасшедшим, и он старательно носил эту маску. Зато никто не набивался в друзья, никто не покушался на время, необходимое для экспериментов. Лишь один раз он испугался не на шутку – когда маленькая, настырная и большегрудая химичка попыталась вторгнуться в его личное пространство. Виктору сделалось дурно от одной мысли, что она подловит его где-нибудь и принудит… Повезло, женщина передумала,