Борьба за равновесие. Юлия Олейник
Лектория, они вернутся, и смуты будет трудно избежать. Юность всегда порывиста, а Неистовый Марциал умеет находить слова для неокрепших умов. Мысли Теодория плавно перескочили на послушников. Он выделял среди них одного, очень серьёзного молодого человека, подвизавшегося у библиотекаря Гокка. Рилмок… так, кажется. В юноше была какая-то искра, почти невидимая, но Верховный Магнифик недаром занимал своё место. Он читал в душах людей, как в открытой книге, хотя и много дал бы за то, чтобы этот дар исчез и никогда не возвращался. Молодой человек далеко пойдёт. Возможно, когда-нибудь он станет новым Верховным Магнификом. Если, конечно, его не перехватит Марциал. Рилмок до боли напоминал Теодорию кого-то очень знакомого, но тень узнавания пролетала и исчезала в ярких бликах витражей. В любом случае, к мальчику надо присмотреться получше и оградить от марциаловой клики. Спина опять дала о себе знать. Теодорий вздохнул и медленно, стараясь не делать лишних движений, пошёл в лекарское крыло.
– Ваше Преосвященство! – Лекарь вскочил и низко поклонился, длинные волосы подмели пол. – Зачем вы так? Вам стоило позвонить…
– Тихо, Виарил. Ты же знаешь, как я не люблю это позёрство. И потом, здесь я чувствую себя… спокойно. Если ты понимаешь, о чём я.
– Да, Ваше Преосвященство, – лекарь говорил тихо, но чуткий слух мог угадать в его голосе странный звон, как будто ветерок шевелил хрустальные колокольчики. – Пожалуйста, садитесь. Я вотру вам в спину бальзам на горных колосках, а вы расскажете, чем сегодня опечалено ваше сердце. – он выпрямился и блик от окна отразился в огромных ярко-синих глазах. Лекарь казался совсем молодым, и лишь Теодорий да пара доверенных лиц знали, сколько ему лет. Эльфы живут гораздо дольше людей и старятся медленнее.
– Моё сердце опечалено грядущим расколом. Марциал слишком много себе позволяет, а я не знаю, как усмирить эту бурю.
Эльф чуть заметно нахмурился. Его тоже очень беспокоили проповеди Марциала, призывавшие изгнать нелюдь изо всего герцогства вообще и из Цитаделлы в частности. За себя Виарил не опасался, поймать эльфа так же трудно, как ветер в поле, но стать объектом ненависти людей его не прельщало. Он и помыслить не мог оставить Цитаделлу. Он нужен Теодорию, а потом, куда идти изгнаннику, проклятому собственной семьёй? Дружба с людьми не была в почёте у Четвёртого народа, а Виарил, изрядно помотавшись по свету в поисках приключений, взял, да и осел в главном средоточии всех людских знаний. Отец такого финта не простил и старательно проклял сына-изменника до десятого колена. Сын принял обет целибата и назло всем проклятиям стал лекарем самого Верховного Магнифика, благо тот отцовскими предрассудками не страдал, а знания Виарила о целебной силе трав превосходили все имеющиеся в библиотеке рескрипты. Магнификат поскрипел зубами для приличия, после бурных дискуссий принял нелюдь в лоно своё, и Виарил стал обладателем целого крыла в западной стене Цитаделлы, где он варил свои настойки, притирки,