Мальчишки из «Никеля». Колсон Уайтхед
твоя, – сказал мистер Маркони и поджал губы. – Кажется, раньше они у нас продавались. А потом что-то случилось, а что, и сам не знаю.
– Понятно, – отозвался Элвуд.
Мистер Маркони уже давно перестал печься о покупательских нуждах своей клиентуры, зато Элвуд четко помнил, кто и зачем приходит в лавку. Его предшественник, Винсент, мог разрядить обстановку какой-нибудь сальной шуточкой, но предприимчивостью не блистал. Зато у Элвуда ее было предостаточно: он регулярно напоминал мистеру Маркони, кто из поставщиков табака обсчитал их в прошлый раз и какие конфеты больше закупать не стоит. Мистер Маркони с трудом отличал френчтаунских дам друг от друга – тем более что все они при виде его принимались сердито хмуриться; из Элвуда же вышел прекрасный посредник. Итальянец подолгу смотрел на мальчишку, пока тот жадно читал журналы, и гадал, как же он таким вырос. Строгое бабушкино воспитание сразу бросалось в глаза. Элвуд был трудолюбив и умен, настоящая гордость своего народа. Но порой в упор не видел простейших вещей. К примеру, не умел вовремя отступить, пустив все на самотек. Взять хотя бы историю с синяком.
Дети воруют конфеты безо всякой привязки к цвету кожи. Мистер Маркони и сам в годы беспечной юности каких только фокусов не выкидывал. Да, бывают мелкие убытки – тут недостача, там недостача, – но важнее всего не это. Пускай сегодня ребенок крадет шоколадку, но ведь и он, и его друзья годами приносят лавочке прибыль. Да и родители тоже. Если выставить хулиганов на улицу за крошечную провинность, пойдет молва, особенно в таком райончике, где все без конца суют нос не в свое дело, – а потом уже и родители шалопаев приходить перестанут – им попросту будет стыдно. С точки зрения мистера Маркони, закрывать глаза на ребячье воровство – это почти что инвестиция.
Но за время работы в лавочке Элвуд пришел к другим выводам. Еще до того, как стать кладовщиком, он не раз слышал, как его приятели с гоготом хвастались «конфетными грабежами», и видел, как они дерзко выдувают огромные розовые пузыри жвачки «Базука», отдалившись от лавочки на приличное расстояние. В таких налетах Элвуд не участвовал, да и вообще был к ним равнодушен. Свое отношение к воришкам босс изложил ему в первую же смену, вкупе с уточнениями, где хранится швабра и в какие дни ожидать крупных поставок. За несколько месяцев Элвуд частенько наблюдал, как сладости исчезают в карманах мальчишек. Мальчишек, которых он знал. Иногда они даже подмигивали ему, если их взгляды пересекались. Целый год Элвуд молчал. Но в тот день, когда Ларри и Уилли схватили лимонные леденцы, заприметив, что мистер Маркони нырнул под прилавок, он не сдержался:
– Положите на место.
Ребята застыли. Ларри и Уилли знали Элвуда всю свою жизнь. Они вместе играли в стеклянные шарики и салки, когда были совсем еще маленькими, правда, игры сошли на нет, после того как Ларри поджег пустырь на Дейд-стрит, а Уилли дважды оставили на второй год. Гарриет вычеркнула их