Сердце из тьмы и тумана. Ольга Пашнина
покрылись инеем, меня била дрожь. От приюта до станции – единственного места, откуда могли бы прислать помощь, – было недалеко, но дорога показалось мне вечной. Несколько раз я едва не упала, поскользнувшись на припорошенной снегом ледяной дорожке.
На станцию я влетела словно безумная.
– Помогите! В приюте пожар! Там кто-то остался в комнате! – задыхаясь, проговорила я.
Несколько дежурных магов немедленно вскочили со своих мест – им не нужно было уточнять адрес.
– Пострадавшие есть?
– Не знаю, – выдохнула я. – Маг огня случайно поджег спальню. Я слышала крики из нее.
– Лекаря! – крикнул дежурный маг. – В приют! Быстро!
Оставшаяся на станции девушка шустро запахнула теплую шубу и унеслась следом за магами, будить единственного лекаря Рейнгарда, что состоял на государственной службе.
Станция опустела. Я медленно побрела к выходу, чувствуя, как страх и злость сменяются опустошением и жалостью к себе. Сван и сегодняшний вечер отлично характеризуют то, как не права тетя Адалин. Нет никакого смысла. Нет никаких мотивов, причин, связей. Просто кто-то решает, что ты – отличная жертва, и вот прощание с детством сменяется борьбой за жизнь. И нет никакой предыстории. Окажись я чуть менее удачлива, Сван бы получил все, что хотел.
Мы почти не разговаривали до сегодняшнего вечера. Когда тетя Адалин сказала, что Свана приняли в Школу Бури, туда написала и я – потому что позавидовала, решила, что раз он получил место, то вдруг смогу и я? Еще одна высшая несправедливость: даже после сегодняшнего он все-таки поедет туда учиться. А я понятия не имею, что меня ждет.
Если Сван выживет, конечно.
Я добрела до лавочки в сквере рядом со станцией и без сил опустилась на нее. Следовало вернуться, нельзя оставаться ночью так долго на улице. Но если Сван выжил, он свалит все на меня. А если нет… С губ сорвался жалобный всхлип.
За несколько минут жизнь перевернулась просто по чьей-то прихоти.
– Плакать на морозе – плохая идея.
Я вздрогнула, услышав мужской голос. Когда подняла голову, в тусклом свете двух лун увидела мужчину. Явно нездешнего, одетого слишком легко и слишком… дорого. Он словно не замечал царящий вокруг снежный хаос, не кутался в пальто и не прятал иссиня-черные волосы в меховой капюшон.
После пережитого беседа с незнакомцем, невесть откуда взявшемся посреди северного города, погруженного в ночь, – последнее, чего мне хотелось.
Но почему-то я не ушла. Он сел рядом, задумчиво уставился в небо, и несколько минут мы так сидели, думая каждый о своем. Инстинкты кричали бежать, а что-то другое – быть может, любопытство – умоляло посидеть еще немного. Бежать мне было некуда, сидеть – холодно. Но я, как прикованная, не двигалась и даже дышала через раз. А еще украдкой косилась на руку незнакомца, высматривая браслет.
Темный.
Откуда в Рейнгарде темный маг? И что он забыл в пустом сквере, занесенном снегом?
Его мучили примерно такие же вопросы.
– Кажется,