Терапия смехом. Как научиться радоваться жизни, быть стрессоустойчивым и позитивным. Рос Бен-Моше
в Британии, корнуэльский химик Гемфри Дэви и его босс, английский врач Томас Беддоус, уютно устроились в гостиной. Они обсуждали, какие газы важны для здоровья легких. В частности, речь шла об оксиде азота. Лаборатория Дэви привлекала массу народа и, как вы понимаете, совершенно не отличалась стерильностью. Поэты, писатели, врачи и ученые съезжались на его знаменитые N2O-вечеринки. Да, вы правильно прочитали. Гостям предлагали затянуться оксидом азота – также известным как веселящий газ – из зеленого шелкового мешочка. Эти научные эксперименты легли в основу первых исследований того, как оксид азота влияет на мозг, что привело к одному из важнейших медицинских достижений XIX века: возможности анестезии. Гости описывали состояние экстаза и неконтролируемого смеха, восклицая: «Дайте еще, дайте еще; это самое восхитительное, что я когда-либо испытывал». И носились вверх-вниз по лестнице и по всему дому, выкрикивая странные слова, которые тут же забывали[11].
В тех случаях эффект смеха был вызван искусственным образом, но, к счастью для вас, я могу поделиться инструментами, которые позволят вам естественным образом пользоваться преимуществами смеха и не травить себя газами.
В XIX веке английский натуралист Чарльз Дарвин уделил значительное время изучению эффекта смеха – настолько значительное, что даже удивительно, почему сформулированные им эволюционные аспекты улыбки и смеха известны меньше, чем его другие работы. Дарвин хотел создать визуальное описание смеха и его воздействия на человека. Однако до изобретения мгновенной фотографии еще оставалось несколько десятков лет, а длительное время, необходимое, чтобы запечатлеть движение, привело бы к размытым изображениям. Вместо этого он решил обратиться за помощью к своим современникам, например, к французскому неврологу Гийому Дюшену, который собрал обширную коллекцию фотографий улыбающихся людей. (Мы еще поговорим о его довольно-таки устрашающих методах.) Дюшен держал ручную обезьянку и сообщил своему приятелю Дарвину, что часто видит, как она улыбается. Одолжив эту ручную обезьянку, Дарвин провел свои собственные эмпирические эксперименты и заметил не только ее улыбку, но и смех.
«Если пощекотать молодого шимпанзе – а подмышки отличаются особенной чувствительностью к щекотке, как и у наших детей, – он издаст более явственный смешок или фырканье; хотя иногда он смеется беззвучно. Оттягивает назад кончики губ; и в таком случае нижние веки немного сморщиваются… Зубы на верхней челюсти шимпанзе не обнажаются, когда он смеется, и в этом он отличается от нас. Но его глаза блестят и сияют ярче».
Открытия Дарвина противоречили мнению Аристотеля, который считал, что люди – единственные существа, способные смеяться. Увлеченный человеческим смехом, Дарвин подробно описал физическое влияние смеха на тело и разум:
«Во время чрезмерного смеха все тело, как правило, откидывается назад и сотрясается, почти что бьется в конвульсиях. Дыхание значительно затрудняется; к голове
Anna Kelsey-Sugg, ‘The Laughing Gas Parties of the 1700s – and How They Sparked a Medical Breakthrough’, ABC News, 20 February 2019, www.abc.net. au/news/2019-02-20/laughing-gas-parties-discovery-of-anaesthesia/10811060.