Иорданские истории Аммсаади. Записки не туристки. Екатерина Степанова
семьи. Ездили в деревню к моим родителям отдыхать. На пятом курсе я забеременела. Сдавала госэкзамен и защищала дипломную, будучи в интересном положении.
В октябре 2000 родилась Амаль. Через год муж, закончив мединститут, уехал на родину. А я осталась доделывать всякие документы на выезд…
Мы с дочкой прилетели в Иорданию ночью третьего февраля 2002 года. В Шереметьево нас провожали мама, брат и его жена. Никогда не забуду, как мы с Амаль уходили в зону для улетающих, а мама стояла у стойки и махала рукой. Я знала, что она почти плачет, но держится изо всех сил. Ее дочь улетала неизвестно куда, в новую непонятную жизнь…
А еще я вспомнила папу, который не смог нас проводить, потому что сломал ногу и лежал в больнице на растяжке. Мы ходили к нему прощаться. Амалька уселась к нему на живот, прыгала, смеялась – очень любила дедушку. А он тихо плакал и улыбался внучке… В этот момент мои чувства были противоречивы. С одной стороны, больно от разлуки с родными, страшно от неизвестности. С другой, сердце замирало от предвкушения чего-то нового и встречи с мужем, по которому соскучилась. Я впервые в жизни ехала за границу. Одна. Навсегда.
Несколько часов полета и мы в аэропорту Аммана. К моему счастью, Амалька никогда не была капризной. Не плакала в полете и не шарахалась от незнакомых в аэропорту. Мы прошли регистрацию. Благо, там говорили по-английски. И вышли в зал, где встречают.
Разглядела мужа, сердце екнуло. Оказалось, что толпа рядом с ним – это родственники, приехавшие нас встречать. Поздоровались. Обниматься на людях нельзя, и надо еще как-то здороваться с его мамой и братьями. Слава Богу, «салам алейкум» я знала. Амаль легко пошла на руки к Ахмаду – брату мужа, которого видела впервые в жизни. Значит, человек хороший.
Сели в машину. А были еще одна машина и микроавтобус. От аэропорта до дома ехать примерно полтора часа. Не помню, о чем говорили. Вдруг застеснялась говорить по-русски при арабских родственниках… Въехали в наш городок. Тишина. Дома какие-то маленькие. По сравнению с Москвой, из которой улетала.
Вышли из машины, прошли через двор к дому и вдруг я услышала странный звук, похожий на боевой клич индейцев. (Потом я узнала, так здесь женщины выражают радость – приставляют ладонь ко рту и издают крик, одновременно быстро двигая языком из стороны в сторону.) Так встречала меня бабушка Сара, про которую я была уже наслышана. Муж буквально вырвал меня из ее объятий и мы, наконец, вошли в нашу комнату.
К комнате и веранде перед моим приездом пристроили небольшую кухню и душ с туалетом. В спальне стояла огромная белая кровать с зеркальной спинкой, белый шкаф и белое трюмо. (Сразу видно, муж – доктор). Рядом с нашей кроватью – детская кроватка, а на ней зеленый дракончик, в которого Амаль сразу и вцепилась. Пять часов утра. Начала укладывать дочку спать. И тут впервые в жизни услышала аззан – призыв к молитве. Так началась моя жизнь в Иордании.
Первые два