Соперница Аладдина. Шахразада
это так, уважаемая! Я и сам много думал об этом, много раз этому удивлялся. Должно быть, это оттого происходит, что человеку хочется надеяться на лучшее, хочется как можно быстрее забыть плохое, иногда и вовсе стереть его из памяти.
– Но человек же учится на ошибках…
– Лишь мгновение назад я и сам вспомнил эти слова. Но заметь, разумная Сафият, что он учится лишь на собственных ошибках. Чужие для него будто не существуют. Или ошибками не являются. Будь это иначе, именно глупости, ошибки, заблуждения стоило бы собирать, записывать и учить наизусть…
– Воистину ты прав, достойный сказитель… Хотя мне иногда так хочется услышать сказку, которая рассказывает о совсем ином… В которой добро побеждено злом… Или смерть настигла главного героя за миг до торжества справедливости… Или…
– Бойся желаний, уважаемая… Они имеют обыкновение сбываться, причем в самый неподходящий момент.
Сафият пожала плечами. Отчего она должна этого бояться? И что плохого в том, что ей захотелось услышать сказку, не похожую на все остальные…
Свиток третий
Алим поправил кожаный ремешок сандалии. С самого утра он чувствовал какое-то неудобство, что-то за пределами его понимания беспокоило его. Хотя ни удобные сандалии, ни привычное платье на широких плечах, ни уютная курительная не изменились. Не изменился и он сам, оставаясь все тем же великим магом, неспящим Алимом, волей и воображением Мераба обретшим тело.
Почти, к счастью, не изменился и мир вокруг него. Все так же правил прекрасным Медным городом Мераб-халиф, все так же сопутствовала ему Хаят-повелительница, по-прежнему влюбленная в своего мужа. Не спешили падать стены дворцов, торговали в своих лавках купцы, суровые стражники все так же хранили покой города, на который все так же никто не посягал.
Менялось лишь неумолимое время. Оно не останавливалось ни на миг, принося радости и печали, отсчитывая ход жизни каждого смертного и в огромном мире, и в Медном городе. Поэтому в указанный час и ушла из жизни Камиля, прекрасная и нежная, оставшись в памяти неспящего Алима светлой страницей его бесконечной жизни.
Да, Алим был бессмертен. То был один из даров (или, быть может, одно из проклятий) Инсара-магрибинца, могучего мага, искавшего свою судьбу и верившего в свое всевластие. Увы, неверно понятое предсказание убило Инсара. К нему же, Алиму, и перешло все то, чего лишился Магрибинец, – бесконечная жизнь, бесконечная мудрость и бескрайняя жажда обретения новых знаний.
Мераб, ныне халиф, но в далекие времена совсем мальчишка, смог избавить Алима от прозябания на страницах забытой книги, вернув его в огромный мир бестелесным советником-невидимкой. Обретя подлинные силы уже здесь, в Медном городе, халиф Мераб подарил Алиму еще и тело. Теперь он, бессмертный маг, был похож на воина, повидавшего немало кровавых битв, но уберегшегося от тяжелых ран. Виски Алима чуть поседели, и любой посторонний сказал бы, что этому достойному господину, должно быть,