Растяпа. Ни ума, ни совести, ни чести. Анатолий Агарков
и здоровый образ жизни не последняя в этом ступень. Только я хочу сделать это честно. Я не могу дать тебе ложную клятву, или предложить компромисс. Наши пятничные возлияния не просто снятие стресса – вся политика аппарата делается в гараже: все тайны всплывают. Так что пока никак.
– А без интриг вы жить не умеете?
Я откинулся в кресле назад и прикусил костяшки пальцев.
– Александр Васильевич, ты хочешь дело сделать или только прославить свое имя? Тебе нужен свой человек в райкоме? Так не заставляй меня быть белой вороной! Власть оказалась более странной штукой, чем я предполагал, поступая сюда. Казалось бы, чем больше власти – тем больше должно быть свободы, но я обнаружил, что ее у меня, наоборот, стало меньше. Любой поступок, любое слово из моих уст обладают гораздо большим весом, чем было прежде, когда я работал в газете. Мне раньше никогда не приходилось так усердно следить за своей речью. Ейбо, в Белом Доме порой себя чувствую, как Штирлиц в гестапо.
– А я думал, вам всем тут нравится находиться.
– Я тоже так думал.
Винокуров тоже откинулся назад, сбавляя напряжение. Он не будет продолжать настаивать на своей просьбе – по крайней мере, в ближайшее время. А потом забарабанил пальцами по поверхности стола, мусоля в голове новую мысль.
– Прежде, чем подниматься на трибуну районной конференции учредителей, мне необходимо выступить перед простой аудиторией – посмотреть, как воспринимают и прочее…
– Не вопрос. Перед кем ты хочешь выступить?
– На дискотеке перед молодежью. Сможешь устроить?
Я колебался.
– Оно тебе надо? Публика еще та… освистают или на пинках выставят.
– Обеспечь охрану.
Я недоуменно уставился на него.
– Ты серьезно?
– Ну, хорошо, я обращусь в РОВД, как судья….
– Я не о том, и рядом со мной на танцах тебе безопаснее, чем с ротой ментов. Я играю в футбол с теми, кто зажигает там, так что…. Если хочешь, в субботу пойдем – микрофон с меня, речи твои… и храни нас Господь!
Таня выразила желание прийти на дискотеку в ДК с мужем и друзьями.
– Ты о чем говорить будешь?
– О вредном воздействии курения и пьянства на молодой организм.
– По бумажке или своими словами?
– Кто же мне там позволит читать: нужен контакт – глаза в глаза.
– А ты подумай насчет завязки, – сказал Винокуров, прощаясь. – В этом спасение не только телу, но и рассудку – отпустить прошлое и отправиться дальше.
– Если, конечно, прошлое отпустит меня.
– Как тебе шеф? – спросил Таню, когда Александр Васильевич ушел.
– Ну, если вы о нем лестно отзываетесь, мне-то его за что хаять?
– Педант порядочный, как, впрочем, и во всем остальном тоже порядочный.
– Сработаемся, – сказала Таня.
В субботу мы встретились у входа в ДК – дискотеку уже шла, но мы так и планировали. Полно было выпившей молодежи, стаи курящих на крыльце…
Словом, обстановочка была еще та.
Я