Рапсодия моей мечты. Светлана Юрьевна Павлова-Гончарова
что музыкантом цветы дарят после выступления, а не перед? Ты все перепутал!..
Денис весело рассмеялся:
– Уела. И, причём, совершенно справедливо. Я не большой знаток этикета, к великому огорчению моей матушки. А тебе отвечу так. Эти розы не для пианистки. Эти розы для чудесной девушки. Я не умею говорить о чувствах, уж прости. Я дарю розы. Твои розы белые, потому что ты чиста и невинна. И столь же прекрасна, – он положил руку ей на коленку, и девушку снова обдало жаром.
«Ой-ой-ой, – подумала она. – И это он просто дотронулся до меня… а что же будет, когда… Всё! Стоп! Не сейчас…
– Спасибо, – с трудом проговорила она, – цветы прекрасны. Теперь это мои любимые цветы…
Денис улыбнулся, свернул с дороги к элитному дому, который построили всего года три назад и открыл шлагбаум кнопкой на каком-то брелоке. Он лихо въехал на подземный паркинг и повернулся к Кате:
– Прибыли! Добро пожаловать!
Они поднялись на лифте, не глядя друг на друга – кажется, их обоих охватило смущение.
– Проходи, – сказал Денис, открывая дверь квартиры перед девушкой. – Не стесняйся.
Последнее предложение было далеко не лишним, потому что Катя в нерешительности замерла на пороге. Такие хоромы – двухуровневые – она видела только в кино про жизнь богатых людей: чуть ли не зеркальный паркет, картины по всем стенам, зеркала… И… да! Ее взгляд остановился на гордом красавце-рояле, стоявшем прямо посреди… гостиной? Большой комнаты? Студии? Зала? Катя не очень представляла, как правильно называется это огромное помещение.
Откуда-то сбоку, цокая когтями по паркету, появился Блэк и ткнулся холодным носом ей в ногу, словно приветствуя.
– Привет! – девушка была рада возможности переключиться на собаку, чтобы снять вновь возникшие чувство неловкости. Она присела на корточки перед Блэком и заглянула ему в глаза: – Ты меня помнишь?
– Помнит, – ответил за Блэка Денис и помог Катя подняться. – Проходи в комнату, располагайся, а я сейчас приду.
Он ушёл налево по коридору – кажется там находилось кухня – а Катя в сопровождении Блэка несмело прошла в центр зала и подняла крышку рояля. Она провела кончиками пальцев по клавишам так легко, что инструмент не издал ни единого звука. Пес сел сбоку и посмотрел на Катю.
– Ты думаешь, стоит? – спросила она. Блэк чихнул, словно кивнув.
– Ну что же, – Катя села на табурет, на секунду задержала руки над клавишами, а потом уверенно опустила их и взяла первый аккорд. Долгий, на целых четыре счёта. Раз-два-три-четыре… Что же… У тебя было время подумать. Теперь только вперёд!
Из-под Катиных рук полилась чудесная мелодия: быстрая, энергичная и при этом такая щемящая и трогательная, что слёзы от нахлынувших эмоций сами наворачивались на глаза.
Катя играла так самозабвенно, как никогда в жизни. Мелодия сама вела ее, несла куда-то далеко, в другую страну… Девушка взяла последний выразительный аккорд и подняла руки над клавишами очень грациозным жестом.
– О