Заклятие на любовь. Анна Сергеевна Платунова

      Клара моргнула. Потом хихикнула.

      – Пеппи! Так нельзя! Но смешно, не могу! Она изображает невесту, узнавшую о гибели возлюбленного.

      Мэтрисс Нинон пару раз хлопнула в ладони. Мне понравилось снисхождение на ее лице – хороший знак, что писклю не примут.

      – Спасибо, Раиса. Присаживайся. Кто следующий?

      На сцену, игнорируя ступеньки, взлетел красавчик Рой. В спину ему неслись восхищенные вздохи девиц. Рой всего день в академии, а уже обзавелся поклонницами. Я закусила губу. Будет непросто к нему подобраться.

      Мэтрисс Нинон подалась вперед, будто уже примеряла на красавчика главную роль.

      – Что же, проверим, насколько ты хорош… – пробормотала она себе под нос.

      Она задумалась, Рой в это время прогуливался по сцене туда-сюда, зная, что отлично смотрится. Разве что не раскланивался. Руководительница оглянулась и скользнула пристальным взглядом по нашим лицам.

      – Нужна помощница.

      – Я! – Моя рука взлетела вверх.

      – Рой, держись! – раздался с заднего рода приторно-сладкий голосок Меринды. – Будет трудно, но ты справишься. Можешь представлять меня.

      Как бы заткнуть ей рот? Но в голову, как назло, не пришло ничего умнее злобного бормотания: «Затухни, Ринда!»

      Мэтрисс Нинон притащила на сцену еще один стул, столь же облезлый и ненадежный, как первый, поставила в центре. Я опасливо приземлилась на него, пропуская смешки мимо ушей.

      – Все хорошо, я зачаровала его. Он выдержит.

      – Слава Солнцеликой! А то мы так волновались за бедняжку Пеппи! – не унималась Меринда.

      – Еще одно высказывание, и вы, юная леди, можете считать себя свободной от прослушивания, – урезонила ее руководительница. – Рой, тебе нужно объясниться в любви Пеппи так, чтобы мы все поверили.

      Неожиданно! Против воли в груди затеплилась слабая надежда, что, если Рой хорошо сыграет роль, заклятие спадет. Кто знает, как действует магия? Слова любви прозвучат, нежный взгляд устремится на меня – и все сработает. Волнуясь, я стиснула руки на коленях и попыталась представить, как выгляжу со стороны, – этакая дородная особа, сдавленная в районе живота поясом юбки и в натянувшейся на груди блузке. Хлипкий стул покряхтывал подо мной. Прыщи горели в свете рампы.