Позывной «Грач». Валерий Николаевич Ковалев
сзади мать, а Оксанка спросила, – тот дядя улетел?
– Улетел, дочка, улетел, – приобняла за плечики.
Спустя минут двадцать подъехали к поселку Тошковка с закрытой шахтой. Там, подвернув к старому клену на окраине, попили холодной воды из кринички. По преданию ее выкопали еще запорожцы, возившие с Азова на Запорожскую Сечь морскую соль.
– Па, можно теперь я за руль? – вопросительно взглянул на отца Юрка.
– Давай, – тылом ладони утер губы. – Только не лихачь.
Снова уселись в автомобиль (сын на водительское сидение). Выжав сцепление и включив скорость, плавно тронул с места. Теперь дорога шла по грунтовке, позади клубилась пыль, изредка ее перелетали фазаны. В последние годы они небывало расплодились, то же случилось с зайцами и воронами. Иногда отец охотился на фазанов, из них мать варила вкусный суп или запекала в духовке.
Потом вдалеке появилась синяя лента Донца, окаймленная густыми лесами.
С высокого, поросшего ковылем косогора дорога опускалась вниз. Там, в садах, белели хаты.
Нижнее было старинным селом, основанным во времена императрицы Екатерины сербами как военный шанец* и тянулось вдоль низменного берега. Насчитывало три сотни дворов, относилось к Попаснянскому району. Когда-то в нем имелся совхоз и коптильный завод, а еще бахчи.
Выехав на околицу, автомобиль покатил вдоль одной из улиц с высокими осокорями по сторонам, свернул в переулок и остановился у ворот последней усадьбы. Юрка просигналил. Они распахнулись, встретил улыбающийся дед, въехали во двор.
Из двери веранды тут же появилась бабушка, «девятка» остановилась. Оттуда первой выскочила внучка, радостно визжа, побежала к ней.
– Ты ж моя любая! – подхватив на руки, поцеловала в щечку.
Остальные тоже поприветствовали друг друга, отец с Юркой достав из багажника мешки с углем, оттащили их в сарай. Из-за него, сонно зевая, возникла крупная овчарка. Дружелюбно замахала хвостом
– Ну что, сторож? Проспал? – укоризненно спросил хозяин.
– Гав! – басовито ответил пес, подойдя, уткнулся холодным носом в Юркину ладонь.
– Привет, Джим, – потрепал его по жесткому загривку.
Усадьба Грачевых в селе осталась от родителей деда, лежавших теперь на местном кладбище и являла собой огороженный участок в двадцать соток, плавно спускавшийся к Донцу. На нем стояла средних размеров хата из дикого камня, обмазанная глиной и беленая известкой. С другой стороны приземистая комора* и сарай. Рядом, под навесом, стоял трактор «Белорус» с прицепной тележкой.
В конце двора, за штакетником с калиткой, имелись сад и довольно обширный огород. С уже цветущим картофелем, грядками с помидорами, огурцами, луком и морковью. Имелась у стариков и живность: по зеленой травке расхаживали куры, за сараем в клетках шебушились кролики-шиншиллы.
От завтрака гости отказались и вскоре все кроме Оксанки, переодевшись, окучивали на огороде «синеглазку»*. Урожай обещал быть богатым. Рукастый дед проложил от воды став с насосом и вечерами обильно поливал участок.
Трудились