Чекист. Тайная дипломатия – 2. Евгений Шалашов
вещмешок, оставленный мною в казарме. Я его на штурм форта не брал, зачем он там нужен, да и тяжесть лишнюю не было смысла таскать. Думал, что мое барахлишко уехало в Москву, или попало в «хорошие» руки. Оказывается, зря я так думал. Не сомневаюсь, что это Витька Спешилов постарался. И вещички уберег, и мне их сумел переслать. Сам-то комиссар, как я уже знал, вместе с отрядом вернулся делегатствовать на Десятом партсъезде.
Взяв в руки шинель, не удержался и выматерился. Спереди она выглядела вполне приличной, даже новой. А вот сзади… Какие-то дырки, лохмотья грубого сукна, словно ее волочили по острым камням. Эх, эту шинель уже штопать бесполезно, а можно оставить госпиталю на хозяйственные нужды. Странно, что шинель пострадала, а спина, вроде бы, и ничего. Впрочем, еще и не так бывает. Штаны вроде бы ничего, не пострадали. Так, теперь гимнастерка. У нее спина в целости и сохранности, а вот передняя часть словно бы кем-то покусана. Это что, ордена так снимали? А гаечки отвинтить не судьба была?
Мне стало грустно. Решив, что утешусь хотя бы сменой чистого белья, вместо застиранного госпитального, потянул «сидор» к себе. Странно, но он оказался тяжелее, чем я рассчитывал. В моем вещевом мешке было только самое необходимое – смена белья, зубная щетка с порошком, кусочек мыла и футляр со станком. А на самом донышке лежала пачка денег. Не то двести тысяч, не то триста. Развязав, обнаружил сверху банку американской тушенки килограммов на пять, завернутую в мою запасную пару белья…
Комиссар, ерш твою медь! Понимаю, Витька хотел, как лучше, а что я теперь стану делать с промасленным бельем? И кто додумался смазывать жестяные банки солидолом?
Кстати, а где мои ремень и шапка? Либо пропали в суматохе, либо исчезли уже в госпитале. Ну, хотя бы сапоги на месте, уже неплохо. Их бы еще почистить, так и совсем хорошо. Видел внизу место для чистки обуви, где щетки и огромная банка с ваксой. Излажу.
Итак, из госпиталя выходит субъект, в драной шинели, без пояса, без головного убора. Хорош член коллегии ВЧК, похожий на бомжа. Пожалуй, до первого патруля дойду, а там задержат, не поверив, что большие начальники бродят по городу в таком виде.
Но надо везде искать положительные моменты. Теперь можно чистить зубы французским зубным порошком, а не мелом, что привезли люди Артузова. Но вот в футлярчике, где лежит мой «Жиллет», было пять лезвий, а теперь одно. Кто-то позаимствовал, но сделал это достаточно деликатно. Впрочем, это уже неважно. И деньги на месте.
Совзнаки я даже считать не стал. Понимал, что будь здесь хоть двести, хоть триста тысяч, но пока я пребывал в госпитале, деньги опять обесценились. Купить на них уже ничего нельзя.
Все не так страшно, но поход в город придется отложить. Дождаться Артузова, чтобы тот дал поручение привести мне одежду? Но Артур мог появиться через неделю, или вообще не появится. Наверное, придется одолжить у кого-нибудь из раненых шинель, пояс и сбегать до ближайшей лавки или на Апраксин двор, да принарядится.
Я предавался унынию уже минут пять,