Восхождение мастера карт. Евгений Валерьевич Решетов
Лайза-Рейзы донёсся смешок.
– Смешно тебе, сука?! – взорвался Толстяк и навёл револьвер на побледневшую блондинку. – А с дыркой во лбу тебе будет смешнее?!
– Э-э-э, Бал, не жести. Она тут ни при чём! – жарко выдохнул я, почувствовав себя закипающим над костром чайником. В душе поднялась волна злости. Притом, она появилась как-то уж очень быстро. Странно…
– Сандр, будь послушным мальчиком. Иди с нами, а то я уже начинаю терять терпение, – пока ещё мягко проворковала Кара, сощурив глаза с паутинкой мелких морщин в уголках. – Иначе Бал шлёпнет твою девку. Ты же сам знаешь… он ещё в детстве вместе с соплями сожрал свою совесть.
Я до боли в висках стиснул зубы. Ситуация дерьмовая. Если уйду с ними, то потом Луи опутает меня такими договорами, что придётся до конца жизни на него работать. А ежели гордо буду упираться, то они, и правда, застрелят девчонку, а меня потащат силком. Что же делать?
Мозг скрежетнул, попыхтел и придумал вполне приемлемый план. Только бы девчонку не ранили. Я выразительно покосился на неё. А она сперва не заметила мой взгляд, поскольку заворожённо смотрела на дуло револьвера, но потом всё-таки глянула на меня. Я указал ей глазами на распахнутую дверь. Девчонка немного нахмурилась, но вроде бы поняла меня. Отлично. Пора действовать.
Схватив с подоконника бронзовую статуэтку богини Удачи, я швырнул её в Толстяка, целясь в руку с револьвером. Фигурка богини угодила точно в его предплечье. Щекан взвизгнул от боли и рефлекторно нажал на спусковой крючок оружия, которое из-за попадания статуэтки уже смотрело в сторону Черепа. Пуля с грохотом и снопом алых искр выпорхнула из ствола и вошла в икроножную мышцу гиганта. Тот огласил неистовым рёвом весь квартал и упал на одно колено. Свинец прошил его ногу насквозь, а у обычного смертного он бы вырвал ещё приличный кусок плоти. Но сказалось то, что Череп – воитель духа.
– Ублюдок! – яростно заорала Кара, выхватила жезл и выпустила короткий поток плотного воздуха.
Благо, я успел пригнуться, поскольку знал, что это её любимый приём. Поток вышиб к чертям собачьим окно вместе с рамой. Раздался жалобный звон стекла, которому вторил ор Черепа и судорожные вздохи растерявшегося Толстяка. А я вот не растерялся и изо всех сил дёрнул половик, на котором стояла Кара. Она всплеснула руками, рухнула на спину и застонала. Жезл со стуком упал возле неё. Я метнулся к нему, ударом ноги отбросил его в сторону, а потом выхватил револьвер из потной ручонки Толстяка, отбежал к двери и навёл оружие на троицу визитёров.
– Охренеть вы лохи! – насмешливо выдохнул я, чувствуя, как колотится в груди сердце, а по венам бегает море адреналина.
– Я убью тебя, мозгляк! – прошипела Кара, встав на четвереньки. Довольно привычная для неё поза.
– Нет, глупенькая. Теперь скорее я убью тебя, если заподозрю хотя бы в намерении навредить мне, – просюсюкал я, точно разговаривал с неразумным дитём.
– Дерьмоед, Луи сотрёт тебя в порошок, – прорычал Череп, продолжая стоять на одном колене. Его кровь пятнала половик.
– Посмотрим, –