Мой друг – домовой. Гектор Шульц
домовой с грозной шваброй. Расскажи кому, не поверили бы. А Сашка и вовсе бы на смех поднял.
Но увидев поднимающегося по лестнице священнослужителя, я выдохнул с облегчением. Тот кивнул мне и, глубоко вдохнув, повелел открыть дверь.
Священник, пройдя внутрь квартиры, сразу же принялся распевать какие-то молитвы и махать кадилом, из которого струился робкий дымок. Я с надеждой направился за ним следом, попутно гадая, что делать, если домовой сейчас выскочит из-за угла со шваброй.
Войдя в зал, священник остановился и спросил меня, вижу ли я домового. Я отрицательно мотнул головой и пожал плечами. Служитель кивнул и продолжил свой таинственный обход. У меня начала кружиться голова от звука его голоса и запаха благовоний, а потом послышался знакомый голос.
Домовой важно и чинно следовал за священником, держа в руках швабру и распевая матерные частушки. Я вздрогнул от неожиданности, но духа это лишь позабавило. Он, обернувшись, хохотнул и показал мне мясистый язык.
– Батюшка. Он прямо за вами, – промычал я. – Кривляется и машет шваброй.
Служитель развернулся и долго смотрел на домового, показывающего ему фиги и неприличные жесты, но нападать злой дух не спешил. Странно. На меня-то он кинулся сразу.
– Ничего не вижу. И не чувствую, – признался священник. Нафанаил бурча что-то, погасил кадило, вызвав у священника улыбку. – Вот и все. Скоро он уберется отсюда.
Я с сомнением посмотрел на священника и сидящего у его ног домового.
– Ладно, спасибо, что пришли, – я выдавил самую доброжелательную улыбку и, открыв кошелек, дал священнику несколько купюр за оказанную услугу.
Чуть позже сидя на кухне и потягивая чай, я мрачно смотрел на домового. Дух хохотал и косолапо ходил по кухне, пародируя недавнего гостя.
– И ты подумал, что этот пузырь меня прогонит? – веселился домовенок. – У него же пузо, как у бегемота. Да и врал он все, мол чувствует что-то. Петька тоже монаха раз приволок, так я монаху рясу порвал. Эх, видел бы ты, как они бежали по ступеням. Вот потеха-то…
– Ты меня не оставишь в покое, да? – спросил я Нафанаила. Тот кивнул и гаденько улыбнулся.
– Я тут живу, барин. И коли ты тут теперь хозяин, будем жить вместе. Идет? Я так-то славный, ты не подумай плохого, – умильно посмотрев мне в глаза, ответил он.
– Ты голоден? – спросил я домового. – Или ты вообще не ешь? Я как-то с домовыми раньше не общался.
– Голоден, барин. Ох, голоден. Приготовь мне жаркого доброго, да чарку пива заморского, – кивнул мохнатый чревоугодник, загибая толстые пальцы.
– А икры на хлебушке не дать? – огрызнулся я в ответ, открывая холодильник. – Яичницу пожарю. Будешь?
– Буду, – насупился дух, но любопытный нос в холодильник все же сунул.
Я принялся жарить яичницу. В принципе, кроме яиц и сосисок в холодильнике ничего не было. Посыпав пышущее жаром лакомство небольшим количеством зелени, я добавил сосисок и поперчил перед подачей. Домовой уже глотал слюнки, сидя за столом, и откуда-то вытащил пыльную тарелку.
– Э,