Шуго и Рвущий связи. Дарья Андреевна Попова
она ведь даже не грабит толком, только вредит попусту.
– Точно-точно. По слухам, не берет ни золота, ни драгоценностей, а выпускает животных из клеток и тотчас исчезает.
– Не просто животных! Всадница освобождает плененных Шуго, еще не заключивших свой контракт. Ведь все знают, что торговля ими незаконна. Раньше было по правилам – зверь сам выбирал себе хозяина. А сейчас что? Их отлавливают и продают всем подряд, а потом силой заставляют подчиниться.
Кииритянин отхлебнул пива, смахнул пену с густых усов и, прочистив горло, вкрадчиво продолжил.
– Сегодня в город прибыл караван с тремя Шуго на продажу. Одного из них купил местный кельм Ангор Данок. Вроде бы крылатого льва. Я слышал, что, хоть торговец и настаивал на том, чтобы заключить контракт сразу, Ангор отказался это делать. Мол, пусть его подданные увидят, как ему покорится могущественный Шуго и на глазах у всех присягнет на верность. Глупец.
– Ты думаешь, она явится за ним? Всадница?
– Кто знает. Но понятно точно, что дух ее неспокоен. Возможно, Божества послали ее, чтобы наказать нас за бездумное отношение к их дару. В конце концов, Шуго – не обычное зверье, а посланники небес.
– Да уж, в наше время редко встретишь настоящего всадника. Не того, кто купил себе силу, а того, кого Шуго сам признал сильным. Миром правят деньги, и это прискорбно… Выпьем же за этих прекрасных существ и их заступницу.
Они глухо хлопнулись деревянными кружками и залпом осушили.
Аииритянин был впечатлен услышанным и задумчиво засверлил глазами столешницу. Охота на Шуго и продажа запрещались законом, в особых случаях карались казнью или пожизненным заточением, но то, что оба нарушения были так распространены, говорило о многом. Открытые торги на рынке, перевозки по всему королевству Сикур, а стража молчала и бездействовала. У местных кельмов, видимо, все было схвачено.
Неожиданно дверь в таверну хлопнула, следом раздался глухой стук каблуков, и не успел аииритянин обернуться, как соседний стул рядом заняла незнакомка. Она сняла с плеча тряпичный дорожный мешок и стала его развязывать, обращаясь к служанке:
– Доброго вечера. У меня крупный заказ, – начала она, извлекая объемную посудину из своей поклажи. – Сюда до краев вашей похлебки. Только мяса побольше. Две буханки черного хлеба, копченую кабанью ногу. Есть такая? Чудно. Десяток яблок, три бутылки настойки.
Она освободила с пояса денежный мешочек и отдала горсть серебряных монет.
– И еще мне нужен ночлег, – подсчитывая остаток наличности, незнакомка вздохнула с досадой. – На одну ночь.
После завершения сделки она опустила голову на сложенные руки и тихо забормотала сама себе под нос. Аииритянину даже причудилось, будто девушка говорила на двух языках, иногда приплетая незнакомые ему слова. Ее речь не была похожа на традиционный сикурианский. Что-то подобное юноша слышал впервые.
Почувствовав чужое внимание, незнакомка настороженно покосилась в сторону, и аииритянин увидел ее глаза.