Вечеринка моей жизни. Ямиль Саид Мендес
были кошмарными, но движение в долине Солт-Лейк было еще хуже, чем он помнил, особенно для водителя столь реликтового автомобиля, того самого, на котором Маркос ездил еще в колледже.
– Сантьяго пришел, и я воспользовался шансом сходить в тренажерный зал.
Его сестра прищелкнула языком и после минутного молчания, словно решая, стоит ли ей что-нибудь говорить, она добавила:
– Я не понимаю твоей одержимости походом в тренажерный зал, когда в доме уже есть один…
Он закатил глаза и начал подергивать левой ногой. Конечно же, она не понимала. Иначе с чего бы ей думать, что старая бандура Bowflex начала двухтысячных годов была приемлемой для тренировки? Беговая дорожка не развивала скорость выше 4 км/ч. Если бы он не бегал каждое утро, то не смог бы унять свое беспокойство. Ему нужна была какая-то разрядка, и после разрыва с Бри, у него никого больше не было. Но не мог же он признаться в этом своей сестре, поэтому просто ответил:
– У меня все под контролем. Отправляйтесь в свое путешествие и повеселитесь там всей семьей. Обещаю, что с папой все будет в порядке, и свадьбы пройдут без сучка и…
– Ты на громкой связи, – перебила его сестра, вероятно почувствовав, что последует неприличный ответ. Неужели его голос выдал его? Ему было почти тридцать, но с Сарой она всегда вел себя, как тринадцатилетний подросток.
– Привет, Маркос, – поздоровался Ник Барриос, муж его сестры.
Маркос закусил губу, чтобы сдержать смешок. Ему бы стоило знать, что его набожный зять внимательно прислушивался к каждому его слову, ожидая подходящей возможности вернуть Маркоса в лоно церкви. Он служил мормонским епископом, лидером религиозной общины, насчитывающей около трехсот человек из их жилого района. И при каждом удобном случае у Маркоса появлялось какое-то детское и иррациональное желание вызывать у своего шурина чувство неловкости.
– Приве-е-т, Ники Джем! – пропел Маркос.
Ник рассмеялся, как и каждый раз, когда Маркос произносил эту глупую шутку. Ник и Ники Джем[10] находились на противоположных концах пуэрториканского спектра.
Смеясь, Маркос бросил взгляд на соседний автомобиль и заметил улыбающуюся ему женщину. Он подмигнул ей, больше по привычке, чем что-либо еще, и снова обратил свое внимание на дорогу перед собой. Совсем скоро должен был показаться его съезд с автомагистрали, а из-за всех этих дорожных работ, он не был уверен, где ему стоит перестроиться.
– Как я уже говорил, Сарита, – продолжил он. – У меня все под контролем.
Последовавшее молчание вовсе не свидетельствовало о доверии, на которое он рассчитывал, и он потер подбородок, как будто его сестра дала ему пощечину.
– У тебя благие намерения, я знаю, Марк, – произнесла она. Услышав свое детское прозвище, он пожал плечами, как нашкодивший маленький мальчик. Но он сам напросился на это, когда назвал сестру Саритой, чтобы досадить ей. – Но этот месяц станет решающим, особенно с учетом того, что юристы тщательно изучают каждую мелочь, желая убедиться,