Сумерки богов. Скотт Оден
Ты и лучше меня понимаешь, что Человек в плаще не из… милосердных. Сбежавший из дому парень, который хочет проявить себя, вряд ли его заинтересует. Он потребует плату.
– И что? – рыкнул Хредель, сжимая её руку. – Скажи ему, что я отдам всё, лишь бы мой сын вернулся живым, будь то из Эйдара, из Дании или из самого Хельхейма! Или скажи ему, что я приду за его проклятой головой, если он откажет! Мне плевать, как ты это сделаешь, девчонка! Просто заставь его вернуть мне сына!
Диса вырвалась из его хватки.
– Я передам ему, ярл, – прошипела она. – Он поймёт. Даю тебе слово.
Хредель кивнул. Он отошёл и встряхнулся, как медведь, пробуждающийся от спячки. Отчаявшийся отец медленно растворился. Вскоре перед девушкой снова стоял ярл Храфнхауга. Глава Вороньих гётов. Он сунул руки за изукрашенный пояс и подождал, пока Диса откроет ему дверь. На улице, за пределами слышимости, стояла Сигрун и ещё несколько человек, ожидающих Хределя. Ярл встал у порога. Он кивнул людям и повернулся, чтобы встретиться взглядом с Дисой. У него были холодные карие глаза, но за ними очевидно скрывалось безумие, сдерживаемое цепью воли. Улыбка, тронувшая его губы, была лишена теплоты.
– Мужчины считают меня мягким, – его голос был едва громче шёпота. – А женщины – слабым. Я видел твои глаза, девчонка. Видел, как ты просчитывала, успеешь ли схватить нож и всадить мне в брюхо. Я понимаю, почему мой сын восхищается твоей храбростью. Но запомни, и хорошенько: если ты хоть подумаешь о том, чтобы угрожать мне, тебя не спасёт даже Человек в плаще.
Улыбка Дисы была такой же; её глаза походили на глыбу льда.
– Если ты веришь в это, – сказала она, – то ты ещё глупее, чем кажешься. Прикажи приготовить мне лодку. Я выхожу через час.
Не дожидаясь ответа Хределя, Диса захлопнула перед ним дверь.
Внутри было тихо. Пылинки кружились в косом свете, падавшем через окно с роговым стеклом. Диса застыла спиной к двери и вслушивалась. Она слышала, как Хредель ушёл, а потом донёсся резкий голос её бабушки:
– Ну?
А затем ничего. Птица клюнула карниз кузницы Кьяртана; рядом залаяла собака.
«Ну что ж», – подумала Диса и подошла к корзине. Её дрожащая рука застыла над двумя флягами – с водой и с элем. Девушка стряхнула страх с конечностей, выругавшись про себя, и схватила эль. Она осушила флягу за несколько глотков. Крепкий алкоголь помог ей взять себя в руки. Диса вытерла рот рукавом туники. У неё есть час, а потом ещё немного, чтобы придумать веские аргументы, зачем Гримниру влезать в дела отца и сына, а не упоминать об угрозе Хределя. И по тупой боли в глубине живота она понимала, что ничем хорошим это не кончится.
И всё же дело не совсем плохо. Просьба Хределя стала причиной, чтобы вернуться. И хоть часть её ненавидела Человека в плаще, ей хотелось поскорее начать тренировки. Диса набросилась на буханку хлеба, перечисляя в голове, что ей будет нужно. Нож, разумеется, новая одежда; еда и, возможно, подкуп в виде медовухи…
Хредель продумал всё. Два Бьорна, Белый и Чёрный, провели Дису в фереринг,