Поэзия зла. Лайза Рени Джонс
эмоций, я сую во внутренний кармашек леггинсов кредитку, чтобы по дороге домой взять кофе. Эта пробежка мне очень нужна. Ну просто необходима.
С мобильником в руке я спешу вниз по лестнице, пересекаю жилую зону и хватаю с углового столика ключи. Из квартиры выхожу в коридор, который, по счастью, ни с кем не разделяю, а из него – на лестничную площадку. Оттуда слетаю вниз, двигаясь быстро в надежде ни с кем не пересечься, по крайней мере – перед моей утренней пробежкой. Не то чтобы я не люблю людей. Вполне себе люблю. Просто люди с правоохранителями ведут себя странно – чего-то ерзают, волнуются, – а мне как раз сейчас не нужно отвлекаться, чтобы они невольно вспоминали, кто я такая. Нужно побыть наедине с собой.
Я выхожу под влажноватое августовское утро. Солнце уже начинает припекать, ложась мне на плечи незримым гнетом, будто сопряженным с убийством. Я перехожу на разминочный шаг, думая найти в телефоне свой беговой плей-лист, но непроизвольно жму иконку «Аудиокниги» и разыскиваю рубрику поэзии. Внутри раскрывается список произведений, в том числе и Гитермана. Я включаю звук и начинаю пробежку.
Пробегаю уже километра полтора, как вдруг на словах про «звездную тропу» замираю как вкопанная. Из наушников они перетекают мне в голову. «Отыскать среди звезд тропку счастья, где б Господь повстречался ему». Я ставлю звук на паузу, и очевидная интерпретация этого стихотворения, которое я уже изучила, теперь становится предельно ясной: это дорога среди звезд к Богу. Что лишь подтверждает мои предыдущие выводы. Убийца не просто считает свою жертву ниже себя, но и почитает себя за божество. Или небожителя. Ну а когда ты думаешь, что ты – Бог, то естественным образом считаешь себя неприкосновенным. В конце концов, он действительно может быть профессором – спесивым интеллектуалом, уверенным, что найти его мы, может, и сумеем, а вот поймать – никак.
Мыслями я возвращаюсь к Робертсу. Доказал ли он, что убийца ошибался? Может, подошел слишком близко и отодвинулся чересчур медленно?
Глава 16
Свою пробежку я заканчиваю с чувством странной сосущей тревоги, которую не могу внятно объяснить. Вместе с тем по дороге в участок решаю заехать в университет и выяснить, кто там руководит тем самым поэтическим клубом. Со все еще звенящей в ушах аудиокнигой захожу в кофейню и становлюсь в очередь из пяти человек. Оттуда машу за стойку Дэйву, студенту-медику лет двадцати пяти, с которым мы на короткой ноге, хотя общаемся нечасто. Он хватает стакан и надписывает сбоку мой заказ, с улыбкой показывая, что все схвачено, после чего обслуживает очередного клиента.
Я губами озвучиваю слова благодарности и продолжаю слушать свою аудиокнигу, а когда делаю шаг вперед, то вдруг ощущаю позвоночником льдистое покалывание, как от того уже знакомого зла. Какое-то безумие… Поэта здесь нет. Иначе это означало бы, что он прошлым вечером следовал за мной до дома.
От осознания этого у меня пересыхает во рту. Я украдкой бросаю взгляд на заставленный деревянными столиками интерьер, где за своим кофе сидят и блаженствуют