Зависим от тебя. Криста Ритчи
бормочет он вяло.
Ладно, у нас нет на это времени. Я дергаю джинсы. Сильно. И они наконец высвобождают его чертовски мускулистые бедра и лодыжки, а там я легко от них избавляюсь. Теперь он остался намокать в одних только черных трусах, я обязана приложить все усилия для выполнения следующей задачи.
Я беру мыло, вспениваю мочалку и тру поджарый торс Ло, опускаюсь вниз по животу… Игнорируя ту самую область… Затем тру вдоль бедер и ног. Мочалить спину не хватит времени, но это не главная проблема.
Хуже всего запах. Его кожа порой смердит бурбоном, и, перепробовав различные мыла и одеколоны, мы нашли те, которые маскируют отвратительный запах.
Иногда меня пугает его зависимость. Алкоголь разрушает печень и почки, и однажды после очередной ночной пьянки он может уже не проснуться. Но разве я вправе просить его бросить? Как я могу судить Ло, когда сама не готова отказаться от соблазнов? Так что на данный момент я делаю для него все, что могу.
Я наношу шампунь на его волосы, пока он держит глаза открытыми, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Ло уже пришел в себя, но я не уверена, насколько он осознает происходящее.
– Повеселился? – спрашиваю я, массируя ему кожу головы.
Он медленно кивает, и его взгляд опускается на мой бежевый лифчик – от воды теперь совсем прозрачный. Мм…
Я щипаю Ло за руку, и он снова поднимает голову. Его глаза меняются, янтарный цвет становится ярче на фоне скользящего пара. Он всматривается слишком пристально. Ненавижу, когда он так делает. И Ло это знает. Его рука поднимается и гладит мою шею сзади. Чего?.. Я стряхиваю с себя замешательство и отстраняюсь с хмурым выражением лица. У меня нет времени разбираться с его похмельными, бредовыми поглаживаниями.
Он ухмыляется:
– Решил попрактиковаться.
– Ты знаешь, сколько времени?
Я беру пластиковую чашку, наполняю водой и выливаю ему на голову. Ло щурится от обжигающего глаза шампуня и бормочет проклятия, но он слишком устал, чтобы протереть их.
Когда мыльная пена оседает, я перекидываю его руку себе на плечо и тащу в спальню. На этот раз он помогает мне передвигаться.
Ло падает на одеяло, и следующие несколько минут я вытираю его полотенцем, словно своего любимого пса. Он завороженно смотрит в потолок. Пытаюсь заговорить с ним и жду, когда Ло откликнется на слова об обеде.
– Вчера мы очень засиделись на концерте Чарли в «Пул‐8», – напоминаю я ему, перерывая ящики в поисках подходящей одежды.
Он посмеивается.
– Что смешного?
– Чарли, – с горечью размышляет он. – Мой лучший друг.
Я тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. У меня все получится. Я беру в руки боксеры, голубую рубашку на пуговицах и брюки. Поворачиваюсь к нему, размышляя о том, придется ли мне лицезреть его хозяйство.
Мокрые трусы Ло насквозь пропитали влагой одеяло, поэтому их точно придется сменить.
– Сам одеться сможешь?