Эхо прошлого. Диана Гэблдон
и Норфолком не так уж много работающих станков, и даже если я буду печатать в полной тайне, в первую очередь под подозрение попадут Фергус и его близкие. Нью-Берн – рассадник лоялистских настроений, и происхождение моих памфлетов станет известно почти незамедлительно.
Но дело не только в Фергусе. Я надеюсь, что смогу извлечь еще одну выгоду из поездки в Эдинбург за станком. У меня там остались самые разные знакомые, и некоторые из них, возможно, избежали тюрьмы или виселицы.
Вторая, и самая важная причина, которая вынуждает меня отбыть в Шотландию, – это твой кузен Йен. Много лет назад я поклялся его матушке памятью нашей собственной матери, что привезу его домой. Именно это я и собираюсь сделать, хотя мужчина, которого я верну в Лаллиброх, совсем не тот парнишка, что его покинул. Один Господь знает, что они дадут друг другу – Йен и Лаллиброх, – ведь у Бога весьма своеобразное чувство юмора. Но если Йену суждено вернуться, то сейчас самое время.
Снег тает, вода капает с карниза весь день, а к утру сосульки свисают с крыши хижины почти до земли. Через несколько недель дороги расчистятся и по ним можно будет проехать. Довольно странно просить вас помолиться о благополучном исходе путешествия, которое давно завершится (хорошо или плохо) к тому времени, как вы о нем узнаете, но тем не менее я прошу об этом. Передай Роджеру Маку: я думаю, Бог не принимает в расчет время. И поцелуй за меня детей.
Роджер слегка откинулся назад, приподняв брови, и посмотрел на Брианну.
– Французские связи, как ты думаешь?
– Что? – Она нахмурилась, глядя через его плечо на письмо, туда, куда Роджер показывал пальцем. – Там, где он пишет о своих друзьях в Эдинбурге?
– Да. Разве большинство его тамошних знакомых не были контрабандистами?
– Так говорила мама.
– Вот к чему упоминание о виселице. А откуда чаще всего доставляли контрабанду?
У Бри екнуло сердце.
– Шутишь! Думаешь, он будет якшаться с французскими контрабандистами?
– Ну, не обязательно именно с ними, наверняка он знавал немало мятежников, воров и проституток. – Роджер коротко улыбнулся, но потом вновь посерьезнел. – Я рассказал ему о революции все, что знал. Конечно, не очень подробно, я ведь не изучал тот период в деталях, но упомянул, какую важную роль сыграет для американцев Франция. Просто я думаю…
Роджер смущенно помолчал, затем посмотрел на Бри.
– Он собирается в Шотландию не для того, чтобы избежать сражения. Он довольно ясно дал это понять.
– Думаешь, он будет искать политические связи? – медленно спросила она. – Не просто схватит печатный станок, сбросит Йена в Лаллиброхе и унесется обратно в Америку?
От этой мысли у Брианны полегчало на сердце. Образ родителей, плетущих интриги в Эдинбурге и Париже, пугал куда меньше, чем когда она